Мишин самоцвет

Борода опять полезла в стороны. Улыбка на лицо вышла.　

— Милочка! Вот ведь досада какая! Сорочья почта-то по вторникам выходная. И глухариное радио летом не работает. А больше никаких средств связи в тайге не имеется.　

Аркадий Петрович поднялся с тахты. Миша заметил, как сползла на пол вышитая васильками дорожка, на которой, оказалось, сидел геолог. Эмилия Ивановна и слова не успела сказать, как подхватил ее на руки папа Похлёбкин. Миша думал до сих пор, что только мальчишки могут такой ералаш устраивать. Вот так взрослые!　

— Фу, закружил как! — Эмилия Ивановна завела за ухо выбившуюся прядь волос. — Ну, теперь, я надеюсь, ты закончил свои экспедиции? Никуда больше не поедешь?　

— Закончил, закончил. Вот только завтра на денек в Свердловск скатаю, и всё.　

— И всё, — передразнила Эмилия Ивановна. Выходной у меня завтра, а ты опять наладился. Подождет твой Свердловск!　

— Милочка, дело-то почти государственное. Посмотри-ка!

Аркадий Петрович нагнулся. Какой-то предмет, засунутый в толстый шерстяной носок, лёг на стол из бокового кармана рюкзака.　

— Вот!　

В носке оказалась тряпка, в тряпке — мятая газета. Потом папа Похлёбкин сделал из своей руки что-то вроде подставки, и на ладони засверкал камень.　

— Вот мы какие бываем! Теперь суди сама, могу ли я такой берилл дома держать? Да ему в геологическом музее на почётном месте красоваться! Вот завтра я туда свой подарок и отвезу. Да, ещё что я думаю: может, мальчишек с собой захватить? К вечеру вернулись бы. Ну, геологи, едем в музей?　

Засыпа́л Миша на новом месте с трудом. На улице без конца гудели моторы. Через не занавешенное окошко из соседнего дома в глаза лезли огоньки А будильник в темноте отчётливо выговаривал. «Настоя-щий гео-лог, настоя-щий гео-лог».

Разноцветное слово

Много разных музеев на свете, а порядки везде одинаковые: всё там под стеклом, да «руками не трогать!».　

А ведь когда к вещи прикоснёшься, вроде бы и поговорил с ней. Это очень важно, чтобы руками.　

Нет, ни один музей в мире не похож на Уральский геологический музей в Свердловске.　

Ещё в сквере перед входом Миша увидел несколько огромных каменных глыб, величиной с хорошего медведя. Ясно было, что это не простые валуны, а музейные экспонаты. Не в витрине, не за стеклом. Хоть руками трогай, хоть языком лижи! Вот как он начинается, музей гор! Прямо с улицы!　

Ребята притихли. Подошвы зашуршали по ступеням. До чего здесь хорошо! После уличной жары словно в пещеру входишь. Миша оглядел вестибюль. И здесь были камни.　

Похлёбкин-папа появился из боковой двери и кивнул обоим Мишам: пошли! Мальчики двинулись за ним на второй этаж. Там Аркадий Петрович остановился и проговорил вполголоса:　

— Ну вот и приехали! Теперь я вас ненадолго одних оставлю. Пойду директору подарок отдам, да мне ещё кое с кем повидаться надо. Здесь отдел самоцветов. Давайте, смотрите. Ну, до скорого!　

Он взглянул на часы и ушёл.　

В залах был такой же солнечный день, как на улице. Солнца здесь было, пожалуй, даже больше — в тысячах граней кристаллов отражалось оно. Огромные камни стояли на специальных подставках. Другие, поменьше, лежали на полках в стеклянных шкафах, а третьи, самые маленькие, — в витринах.

Для начала мальчики погладили холодный бок огромного кристалла горного хрусталя. Потом Миша увидел в соседнем шкафу красивый камень. Потом перешёл к другому, ещё более красивому. А потом… Потом Миша забыл обо всем на свете.　

Разноцветные кристаллы попеременно приглашали его каждый в свою страну. «Вглядись в меня, — говорил камень аквамарин, — здесь, в моём царстве, всё только голубое». «Иди ко мне, — звал розовый турмалин, — В моей глубине круглый год цветёт иван-чай». А камень хризолит, похожий на капельку травяного сока, обещал показать Мише свои зеленые владения.　

Они лежали, словно только что найденные, эти камни-самоцветы. Какое, наверное, счастье обнаружить в груде обыкновенной гальки такое сокровище! «Только где их искать-то?» — подумал Миша.　

И вдруг заметил, что на каждой бумажке-этикетке, чуть ниже названия минерала, написано что-то ещё.　

«Мур-зин-ка», — прочел Миша и догадался: этот камень нашли в Мурзинке.　

Миша перешёл к другой витрине.　

— Ну-ка, а этот откуда? Мур-зин-ка. А этот? Тоже Мурзинка! Что это за Мурзинка? Река? Станция? Гора?　

Сколько же в музее камней из Мурзинки! И один другого красивее. Мурзинка, Мурзинка — какое разноцветное слово!

Встреча в магазине

Неподалёку от нового Мишиного дома — невысокая насыпь. На ней рельсы.　

По рельсам катятся бесконечные товарные составы: в завод, из завода, в завод. Ходит даже один пассажирский поезд. Три раза в день возит он рабочих с работы и на работу и называется «трудовой».　

Обычно, завидев железнодорожный состав, вся малышня из соседних домов сбегается к насыпи:　

Паровоз, паровоз,　
Как тебе не стыдно.　
Все вагоны впереди,　
А тебя не видно!