Мишка и волшебный цветок

Тишина застыла над холмом. Ни звука не доносилось из серого дома, замер он, всматриваясь в нас чёрными окнами.

«Пойдём, батюшка?» – неуверенно потянула я отца к пригорку.

Но не успела и шага сделать, как вдруг какой-то чёрный дым повалил из печной трубы, и такой зловонный запах потянулся в воздух, что у нас с батюшкой заслезились глаза. А дом всё продолжал исторгать из глубины своей мрачные клубы дыма. Всё дальше и дальше летели они, всё чернее и чернее становилось небо.

– Поторопись, Василиса, иначе вся деревня задохнётся! – крикнул мне отец.

– Да-да, сейчас, батюшка! – я вытерла рукавом красные глаза и подняла голову вверх, призывая Северный Ветер на помощь.

Наверное, очень удивился Колдун, когда дым стал возвращаться домой, с гулким свистом влетая обратно в трубу. Ураган пронёсся над холмом, собирая чёрные клочки в одно место. Ни одно пятнышко не ушло от свирепого ветра, со всех сторон он очистил небо. В полном молчании следили мы с батюшкой, как самый последний клочок вернулся в печную трубу, и дом будто ещё глубже вдавился в землю, заскрипев тяжело.

«Спасибо!» – крикнула я своему воздушному другу, помахав рукой на прощание.

Постояли мы ещё с батюшкой, вглядываясь в чёрные окна. Но молча стоял дом. Притихли стены.

«Кажется, испугался Колдун. Пойдём, дочка».

Батюшка взял меня за руку, и мы не спеша стали подниматься в гору. Идти оставалось совсем немного. Внезапно дрогнула рука отца, и остановился он, как вкопанный, и прижал меня к себе крепко.

Неимоверная тяжесть легла на моё сердце, Мишенька, когда увидела я у ворот колдовского дома огромную собаку. Чёрная, как ночь, с могучими страшными лапами и тяжёлым взглядом из-под низкого лба, она внушала такой ужас, что мы с батюшкой попятились.

Чёрный зверь, не отрывая от нас своего жуткого взгляда, медленно пошёл в нашу сторону. Он никуда не спешил, чувствуя неоспоримое своё превосходство. Всё дальше и дальше мы отступали вниз, ноги поскальзывались на влажной земле, но останавливаться было нельзя.

«Батюшка, может быть, там спрячемся?» – прошептала я, бросив взгляд в сторону заброшенной избы, стоящей чуть поодаль.

«Не успеем… – Он поднял с земли тяжёлый камень. – Я его отвлеку, а ты постарайся добежать до избы сама!»

«Я не брошу тебя, батюшка!» – твёрдо сказала я и тоже подобрала острую булыгу.

Совсем близко уже слышалось глухое рычание. Словно гранитные камни перекатывались в чёрном теле, спеша вырваться наружу. Не стала далее медлить собака. Остановилась она и пригнула голову к земле, собираясь совершить свой страшный прыжок. Мы тоже замерли, зажав в руках единственную нашу защиту.

Но не успел чёрный зверь оторвать лапы от земли. И не успели мы с батюшкой применить своё оружие. Густую тишину прорезал протяжный, леденящий душу вой, доносившийся из-за длинного ветхого забора, вросшего в землю неподалёку.

Собака резко повернула голову. Ты, наверное, догадался, Миша, кто это был. Как птица, перелетел Волк через преграду и стремглав понёсся к чёрному псу, угрожающе оскалив клыки.

«Серый!» – прошептала я непослушными губами.

Ещё громче зарычал страшный пёс и всем телом повернулся навстречу нежданной помехе. Лапы его напряглись, уши прижались к голове, и как молния кинулся он вперёд, всей своей немалой тяжестью обрушиваясь на землю. Два могучих тела встретились друг с другом в высоком прыжке, и холодным металлом клацнули острые зубы. Я зажмурилась и ещё крепче прижалась к батюшке.

«Пойдём», – прошептал он, и мы осторожно попятились к заколоченному дому. Моё сердце колотилось с неистовой силой.

Не сговариваясь, мы с ним влетели в дом и заметались в поисках того, что могло бы помочь нам в борьбе с врагом. Батюшка наткнулся в сенях на топор, я же схватила ухват, который стоял у разрушенной печи, и ещё успела углядеть в темноте избы маленькое существо. Оно, точнее она, лежала на полу и смотрела на меня единственным глазом. Это была маленькая куколка в красном сарафане и с соломенными косами. Видно, в большой спешке покидали хозяева свой дом… Я, конечно, подобрала бедняжку, засунула её глубоко в карман и поторопилась за батюшкой.

Ещё издали мы увидели два тела, лежащих без единого движения.

«Серенький! – с отчаянным криком бросилась я к неподвижному волку и рухнула перед ним на колени. – Родненький мой!»

Отшвырнула я в сторону уже ненужный ухват и обняла друга за голову. Не дрогнули волчьи веки, лишь тяжёлый хрип вылетел сквозь сжатые зубы.

«Мёртв! – сказал отец, наклонившись над собакой. Её мощное чёрное тело лежало в луже бурой крови. – Страшный зверь!»

Затем он подошёл к нам и присел рядом.

«Батюшка, он умирает?!»

Ни слова не говоря, отец достал из мешка берестяную коробочку.

«Брестянка! – выдохнула я, увидев внутри неё жёлтые цветы. Сразу весь пучок поднесла я к чёрному носу. – Дыши, Волчок, дыши, миленький!»

Слёзы застилали мне глаза. Я погладила Волка, но ни одного движения в ответ не почувствовала.

«Как же так, батюшка? – всхлипнула я. – Может быть, Брестянка только людям помогает?»

«Не знаю, доченька», – растерянно отвёл от меня взгляд отец.