Мишка-Мишель

- Не в обиду будет сказано моему сыну и моему внуку. Они выросли в благополучной стране, не испытывали серьезных трудностей. А ты рос, учился и мужал в более суровых условиях, я сам жил в той стране, только в другое время, поэтому знаю. В тебе есть своеобразный внутренний, никому не видимый стержень. Тебя не согнуть и не сломать. К сожалению, ни Семен, ни Аркадий, этим стержнем не обзавелись, и это не их вина. Тебе же предстоит создавать новую семью Смирновых в Израиле, и я уверен, что ты сможешь. Может тебе покажутся мои слова слишком возвышенными, я говорю искренне и в святом для евреев месте, рядом с гробницей праматери Рахиль. Ирка подтвердит мои слова.

Вы тут поворкуйте немного, а я пойду, Шимону Лахману постучу по пробковому шлему. Ирка, он еще не выкинул его?

- Нет деда, носит.

 Эммануил Исаакович не спеша направился в сторону белой палатки, где, по-моему, мнению собрался весь состав экспедиции, и наблюдал издалека за нашей семейной беседой.

- Ну, дед, ну интриган, - возмущалась Ирэн, - теперь я поняла, зачем он у меня все выспрашивал о тебе. – Он просто собирал о тебе подробнейшую информацию, так сказать, из первых уст. Даже интересовался, как часто мы с тобой бываем близки.

- Прадед милая, человек старой закалки, его уже не изменишь. Готовься дорогая моя, твой муж будет очень часто и подолгу задерживаться на службе, особенно в первое время.

Знаю любимый. Папу я видела тоже редко, привыкла. Где-то читала, что в семье воина, дети тоже становятся воинами. У нас, я думаю, продолжится эта традиция.

 Эпилог

Сегодня в нашем доме торжество, собралась вся моя большая еврейская семья. Собралась не просто так, а по поводу возвращения в родные пенаты, моей дочери - Смирновой Анны Михайловны.

 Все случилось так, как предсказывал дед Трифон. Вера перевернулась на квадроцикле, получив травмы не совместимые с жизнью. О трагедии мне сообщила Зинаида Архиповна. Слетал в Россию, забрал дочку. Столкнулся, конечно, с тамошней бюрократической машиной, пришлось побегать по кабинетам, доказывать, что Аня, действительно приходится мне дочерью. Заставили даже проходить генетическую экспертизу. С этим полный порядок. И вот теперь Аня, топает в манеже, а Женька – наш с Ирэн сынишка, пытается догнать сестренку ползком.

- Смотрю я Мишка на твою дочь, и умиляюсь, - подтолкнул меня  легонько в бок, старейшина нашей семьи, Эммануил Исаакович, - любят тебя бабы, ох как любят. – Ирка  вон, родила сына, точную твою копию. А из России, ты привез дочь, и опять, один в один ты.  Если не знать о разнице в возрасте детей, то выглядят они почти, как близнецы. Только Аня светловолосая.

- Знаете, Эммануил Исаакович, есть выражение – гены пальцем не размажешь. У меня они оказались сильными, раз дети на меня похожи. А может, это я себе льщу, тешу, так сказать мужское самолюбие.

- Не тешишь ничего, а проявляешь заботу о детях. Твои сильные гены передадутся им, а значит, твоя семья будет здоровой и сильной. Дорожи ними, они твое будущее.

- А я и дорожу всеми родными, не делая исключений.

- Правильно делаешь. А ответь мне  Мишка, с какого перепугу ты помогал, какому-то австрийцу вывозить прах двух людей с территории Сирии?

- Не какому-то австрийцу, а Якову Лившицу, он мой хороший знакомый. А погибшие супруги Дитмар, достойны, быть похороненными у себя на родине.

- Значит профессор Дитмар, является первоисточником твоего благосостояния. А я все голову ломал, как тебе удалось внезапно разбогатеть. Наши специалисты, проводя проверку, только зафиксировали факты получения тобой собственности, а докопаться до истины не смогли. Сейчас все разложилось по полочкам, и мне понятно.

- Умирающему Францу я дал слово, и постарался его сдержать.

Похвально, что ты всегда держишь слово. Это отмечает и твой начальник, полковник Барак, очень он доволен твоей работой в учебном подразделении. Все, пошли ко всем, а то без нас съедят все угощения, Ирка очень старалась.

Сидел я за столом, смотрел на улыбающиеся лица родственников, и радовался. Моя жизнь наладилась и приобрела четкий смысл.