Мишки-гамми и гоблины

– Нет, граф, – ответили над самым ухом медвежонка. – На этот раз – очень любопытный экземпляр...

Глава 25 Отчего в ушах растут волосы

– Что обычно говорят, когда нужно поздороваться? – мрачно поинтересовался граф де Кикс, глядя на Малыша из-под косматых бровей.

– Когда нужно поздороваться, я обычно говорю «спокойной ночи», – в тон ему ответил медвежонок.

Если честно, то ему вовсе не хотелось разговаривать с этим человеком. Малыша, словно мешок с прошлогодней картошкой, втащили в эту холодную комнату в замке Гасторвилль. Бедняга гамми даже не предполагал, что способен так бездарно попасться в лапы врагам...

Сейчас он, связанный, лежал на спине, и был вынужден выслушивать всякий бред, который граф де Кикс нес на пару со своим приятелем – Большим Гоблином.

– Ведь мы тебя ждали, дурачок, – почти ласково сказал господин Нилбог (которого Малыш пока что еще знал, только как Большого Гоблина). – Вернее, мы надеялись, что сюда пожалует целый выводок гамми-медведей. Но... ничего не попишешь. Мы рады и такому пескарю как ты. Мал пескарь, да норовист. Так, кажется, в народе говорят?

– Ты сам дурачок, – только и ответил Малыш. – У тебя волосы из уха торчат.

Нилбог довольно рассмеялся.

– В самую точку, дружок. В самую точку... А знаешь, отчего в ухе растут волосы?

Малыш, естественно, промолчал.

– Оттого, что я каждое утро (заметь, каждое!) не делаю зарядку, – сам себе ответил Педиатр. – А еще оттого, что я ни одного раза в жизни не почистил перед сном зубы. Скажу тебе по секрету, кроха, еще я страшно люблю подкрасться сзади к кому-нибудь, и громко-громко закричать на ухо: а-а-а-а-а! Так чтобы человек остался на всю жизнь заикой. Или дурачком... А угадай, что мне нравится больше всего на свете?

– Чесать языком, – без запинки ответил медвежонок. – И обижать маленьких.

– В точку! – в полном восторге вскричал господин Нилбог. – Обижать маленьких – вот мое призвание! О! Как я люблю это дело, ты даже не представляешь...

Педиатр поднялся со своего места. Теперь его сутулая фигура возвышалась прямо над Малышом.

– Знаешь ли ты, что находишься в самой настоящей лаборатории, где я провожу интер-р-реснейшие опыты на маленьких беззащитных зверюшках вроде тебя?.. Вот как ты думаешь, парень, сколько горчицы и перца нужно съесть, чтобы изо рта пошел взаправдашний огонь? Не знаешь? А вот при помощи своих опытов я узнал, что для получения огня необходимо двадцать фунтов горчицы, перемешанной с двумя фунтами черного жгучего перца. Представляешь, каково было тому, на ком этот опыт проводился?.. А-ха-ха-ха!

Внезапно Нилбог схватил медвежонка за шиворот и зашептал:

– Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему у таких гоблинов, как я, в ушах растут волосы? А?

– Потому что ты плохо их моешь, – отвернулся Малыш.

Граф де Кикс тем временем налил себе из кувшина вина и одним глотком осушил весь кубок. Он вытер рот рукавом своего камзола и с усмешкой посмотрел на медвежонка.

– А ведь я не поверил Педиатру, когда он сказал, что кто-нибудь попадется в эту ловушку нынешней же ночью. Я, конечно, сам не дурак, так все говорят, но Нилбог не дурак еще больше, честное слово... Даже не верится, что он гоблин.

– Я – не гоблин, – открыл рот в усмешке Педиатр, – Я – Нилбог! Я – гоблин наоборот!

У связанного Малыша забрали склянку с гамми-со- ком, а самого его заперли в огромный шкаф, стоявший тут же, в лаборатории.

...Де Кикс, который, по его собственным словам, рассчитывал каждый шаг на десять ходов вперед, на этот раз рассчитал (как опять-таки казалось ему лично) на целых одиннадцать с половиной. Он уже давно подумывал о том, чтобы завладеть Студеной Лощиной если не силой, то хотя бы хитростью. Ну а если не хитростью, то – подлостью.

И вот однажды во время ужина граф услышал в подполье какой-то странный шум. Он послал одного из своих темнокожих слуг проверить, в чем там дело.

Слуга вернулся ни жив ни мертв от страха.

– Там черти, хозяин, – промолвил он.

– Так это как раз то, что мне нужно! – воскликнул он.

Граф де Кикс сам спустился в погреб и увидел там здоровенную, как вход в берлогу бурого медведя, дыру. Из этой дыры доносился ритмичный стук.

– Кто там? – заорал граф. – Выходи!

Стук прекратился, а из дыры вскоре показалась отвратительная, приплюснутая с боков голова какого-то человекообразного существа.

– Что еще за урод? – поморщился де Кикс, доставая из ножен свой здоровенный меч.

– Сам ты урод, – ответило существо. – Я – гоблин.

Это был тот самый гоблин, которого люди скоро узнают под именем Педиатра Нилбога. Он тогда еще не был Большим Гоблином, но надежды уже подавал. И не малые.

В то время, когда произошла эта историческая встреча, чары Колдуна никем еще не были расколдованы, и камни, заваливавшие выход из чрева горы Ферри, стояли на месте. Ну а гоблинам, сами понимаете, до зарезу хотелось выползти наружу и сделать какую-нибудь пакость. Педиатр пообещал своим собратьям, что сумеет сделать подкоп под один из замков на горе. Если, конечно, его изберут Большим Гоблином.