Мишки-гамми и преступление века

– Сейчас же прекратите!!! – громко кричал мастер. – Остановитесь! Вы нанесете большой урон!

Его никто не слышал.

Малыш, наконец, вывернулся. За ним погнался Толстяк, обиженный раньше всех. Остальные остались на месте – выпутываться из того узла, который напоминал трижды по три морской...

– Прекратите! – уже просил мистер Хлойд. – Ну, пожалуйста...

Неожиданно Малыш поскользнулся и, упав, поехал по полу, присыпанному слоем снега. Перед ним оказался снеговик, а затормозить у Малыша не получилось.

Послышалось что-то вроде звука «рррупп-бух!» – Малыш на полной скорости врезался в снеговика. Тот качнулся и обрушился на медвежонка.

Мистер Хлойд застонал и схватился за голову.

– Пять тысяч... – услышал Тим. – Заказ Мадридского музея...

Мальчишка вскочил на ноги – и морской узел сразу развязался.

В наступившей гробовой тишине было слышно, как повизгивает Малыш. Он барахтался в снежной куче, которая еще недавно была творением мистера Хлойда.

А что Толстяк? Он благополучно затормозил, как ни в чем не бывало улыбнулся и спрятался куда-то за спины остальной компании.

– Пять тысяч? – поразился Тим. – Мистер Хлойд, вы сказали пять тысяч?

Великий мастер горестно кивнул.

– Именно такую цену установил Мадридский музей современного искусства, – ответил он. – И я уже готовил этого снеговика к отправке...

– Но зачем музею снеговик? – ничего не понимая, спросил Тим.

– Если вы успокоились, то мне пора вам кое-что показать, – грустно ответил хозяин особняка.

Он подвел гостей, имевших виноватый вид, к стене, на которой в рамках висели какие-то красиво написанные документы.

– Вот, полюбопытствуйте, – мрачно произнес Хлойд и кивнул на стену.

Тим и мишки вчитались. Документы оказались различными дипломами и свидетельствами.

– Ага! – значительно произнес Малыш и оглянулся на Хлойда. – Ага! Ага-ага-ага! Так вот почему вы лепите снеговиков!

...Через несколько минут чтения Тим понял, что чудаковатый сосед, хозяин этого особняка, был не сумасшедшим, а человеком творчества. (Впрочем, одно не исключало другого.) Сосед был не просто мистером Хлойдом Сноу, а ужасно знаменитым мистером Хлойдом Сноу. Он был широко известен в определенных кругах. Может, это и меньше, нежели быть знаменитым среди всех слоев населения, но все- таки... Тим подумал, что быть знаменитым в определенных кругах достаточно романтично.

И еще мальчик вычитал, что слово Сноу было не именем или фамилией, а псевдонимом.

– Так вы скульптор, мистер Сноу, – сказал Тим.

– Нет! – возразил Хлойд Сноу. – Я не скульптор. Я леплю снеговиков, это совсем другое. Это совершенно особый вид искусства!

Что-то я о таком не слышал, подумал Тим.

Но тут он вспомнил, что ужасно ценные творения мистера Хлойда, как было написано в документах на стене, приобретены лучшими музеями мира, и подумал, что еще мал и многого не знает.

Повисла гнетущая пауза.

– А как вам удается сохранить холод? – спросил Тим у хозяина особняка, чтобы скрасить неловкость.

– Очень просто! – ответил мистер Хлойд. – Стены этой комнаты оборудованы специальными холодильными элементами! Находиться здесь – все равно, что влезть в огромный холодильник, даже морозильник!

Тим кивнул. Так вот что скрывал в себе этот дом! И вовсе это оказалось не страшно!

Мистер Хлойд как будто забыл свою обиду. В нем проснулся дух экскурсовода.

– А в том углу устроен аппарат, который обеспечивает меня снегом, – гордо сказал он и повел гостей к кухонной вытяжке. – Не правда ли, замечательно?

– Неправда! – ответил с утвердительной интонацией и кивком Малыш, но моментально сник под осуждающим взглядом Бабушки.

– Я сгребаю этот снег лопатой, – увлеченно объяснял мистер Хлойд, при этом показывая гостям и снег, и лопату. – Я катаю шары и делаю снеговиков. – Он посмотрел в сторону Тима. – Именно по этой причине мой дом снабжен затемненными стеклами, понятно?

Тим кивнул.

– Чтобы зря не поднималась температура внутри него?

– Совершенно верно! – сказал мистер Хлойд. – Из-за снеговиков я и закупал в большом количестве морковь, потому ко мне приезжал грузовик с углем...

Слушать было так интересно, что все стояли, не шелохнувшись.

А мистер Хлойд тем временем пустился в пространные рассуждения о своем творчестве.

– Это вам не какая-то снежная скульптура, – насмешливо рассказывал он, – это особый вид современного и в то же время очень древнего искусства! Вот посмотрите! – он подскочил к одной из снежных фигур. – Классические снеговики из снежных шаров, угольков и морковки!

Все обратили взоры на предмет гордости мистера Мастера.

– Этому искусству десять тысяч лет и больше!.. – захлебывался мистер Хлойд.

– Почему?

Мистер Хлойд озадаченно посмотрел на Толстяка, задавшего вопрос.

– Ну, – сказал знаменитый мастер Хлойд Сноу и продолжил, подумав: – У первобытных людей были первобытные дети, которые лепили снеговиков...

– Разве уже тогда шел снег? – спросил Толстяк.

– Конечно, а то ты не помнишь! – с иронией пробурчал Ворчун. – Можно подумать, что ты младше меня...