Мишкина каша

Если согласиться с этим, то придётся рассматривать как несатирические и такие безусловно сатирические образы, как Чичиков, Собакевич, Плюшкин, Манилов, Хлестаков, Митрофанушка, Молчалин, Фамусов, Скалозуб, унтер Пришибеев, учитель Беликов и многие другие только на том основании, что они-де созданы «не сатирическими средствами», поскольку свободны «от тех элементов условности, которое несёт в себе гротескное построение сатирического образа», иначе говоря, представляют собой не какие-нибудь фантастические, гротескные, условные фигуры вроде Гаргантюа или премудрого пескаря, а настоящих живых людей, можно согласиться, что Клим Самгин — образ не сатирический, а отрицательный. Однако несатирическим его делает вовсе не то, что он создан не сатирическими средствами, а то, что он изображает собой характер не сатирический, а просто отрицательный, то есть такой, который и в жизни не смешит нас, не вызывает сатирического отношения к себе.

В «Горе от ума» положительный, то есть не сатирический, герой Чацкий изображён теми же средствами, что и остальные сугубо сатирические герои. Как в положительном Чацком, так и в сатирическом Молчалине нет ничего условно гротескового. Что же в таком случае делает образ Чацкого положительным, а образ Молчалина сатирическим? Только то, что в образе Чацкого писатель изобразил какое-то положительное, не осмеиваемое явление действительности, положительный тип или характер, в Молчалине же — явление осмеиваемое, сатирическое.

Мы уже видели, что гротескными могут быть не только сатирические, но и обычные положительные и отрицательные сказочные образы (ведьмы, колдуны, вурдалаки, карлики, великаны, феи, гномы и пр.). Если сатира чаще, чем другие виды литературы, прибегает к гротеску, условности, то всё же не эти приёмы, не эти средства изображения делают сатиру сатирой, а наличие изображаемых в ней сатирических явлений действительности.

Нам часто кажется, что сатирические и юмористические произведения смешат нас не изображением смешных (осмеиваемых в жизни) явлений, а шутливой, остроумной, насмешливой манерой изложения, которой владеет писатель. Необходимо, однако ж, учитывать, что и шутить можно только по адресу того, над чем можно шутить. Если Ильф и Петров в фельетоне «Веселящаяся единица» писали: «Здесь не гуляли. Здесь только боролись. Боролись за здоровое гуляние», то сказаны эти насмешливые фразы были по адресу глупых, достойных насмешки людей, которые в припадке усердия способны и веселье превратить в скуку, и отдых — в непосильный труд. Если бы писатель вздумал изображать в шутливой или насмешливой манере явление, которое насмешки не заслуживает, он написал бы фальшивое произведение, нарушил жизненную правду, так как выставил бы в смешном виде то, что не заслуживает осуждения смехом.

12. Сатирическая типизация. Существует ли она?

В своей книге «Вопросы теории сатиры» в главе «О средствах сатирической типизации» Я. Эльсберг пишет: «Сатирическому характеру в той или иной степени свойственны духовная ограниченность и неподвижность, неспособность к широкому многостороннему развитию. Ведь эти черты присущи даже Дон Кихоту, несмотря на то что этот образ обладает и трагическими сторонами. Эти свойства сатирических характеров и объясняют нам, почему сатирики так часто придают своим персонажам черты вещественности, кукольности, автоматизма, механичности, призрачности, животности… Дон Кихот, несмотря даже на то сочувствие, которое рыцарь печального образа способен вызывать, кажется застывшим во владеющей им маниакальной вере в созданный его же воображением мир фантазии и мечты… Автоматизм, механистичность поступков, мыслей, чувств могут выступать и не в качестве всеобъемлющей сатирической характеристики, а как отдельные черты данного персонажа, тем не менее ведущие к недвусмысленной оценке последнего. Так, например, в „Посмертных записках Пиквикского клуба“ почтенный Самюэл Сламки для вящего успеха своих домогательств на депутатское место и по наущению организатора избирательной кампании гладит по головке и затем целует каждого из шестерых грудных детей, специально для этого находящихся на улице, у дверей, из которых он должен выйти. Эти действия кандидата в депутаты, глубоко комические по своему лицемерию, претенциозности и особенно механичности, приобретают широко обобщающее значение и характеризуют не только его самого, но и всю описанную Диккенсом комедию парламентских выборов».