Мишкина война

– Решим позже. Часть заберем, перемелем… питаться чем-то надо. Большую часть отдадим Дмитрию Петровичу. Он мужик головастый, найдет, куда его припрятать. Отдыхайте пока. Михаил, подойди, – подозвал он стоявшего возле сараюшки подростка. – Ты сейчас пойдешь или дождешься утра?

– Сейчас пойду. А то матушка изведется вся. О нападении на колонну уже, поди, известно в Соколовке… могут и хватиться.

– Ну давай, сынок, с Богом! И поосторожнее, повнимательней, не геройствуй напрасно.

– Да я что, не понимаю…

Мишка уже направился от сторожки, как был остановлен окриком:

– Погоди! – К нему подошел сержант Никонов. Он крепко пожал подростку руку. – Спасибо. Ото всех нас огромное тебе спасибо, и… береги себя!

3

Соколовка бурлила. Еще ночью на двух бронетранспортерах из райцентра приехали в деревню фашисты – по восемь в каждом, на грузовике девять человек полицейских и на легковушке два офицера и водитель. Злые, крикастые… Утром весь народ согнали на площадь перед комендатурой. Один из офицеров, в черной форме, на фуражке вместо кокарды – череп с костями, поднялся на крыльцо.

«Гестаповец», – прошелестело в толпе деревенских.

«Гестаповец – это плохо», – подумал Мишка, продираясь через толпу плотно стоявших соколовцев к старосте.

Увидев Мишку, тот нахмурился и показал глазами в сторону: мол, уходи!

Михаил понял и, поманив за собой Кольку и Родьку, тихо произнес:

– Приказано уйти!

– Кем?

– Командиром! Или вы что думаете, я сам по себе? Пошли, парни! Пока еще можно уйти. – И, прошмыгнув мимо регочущих полицейских, укрылись за выходившей на площадь избой.

Между тем рядом с гестаповцем встала Эльвира Рудольфовна. Она перевела:

– Жители Соколовки! На колонну с хлебом напали партизаны. Убили охрану и похитили хлеб, принадлежащий Германии. Всем находиться на месте. Сейчас будет произведен обыск. Если в деревне будет найден хотя бы мешок зерна, жители будут расстреляны.

– Как же так, бабоньки! У меня же дети малые в избе! – запричитала тетя Катя, Мишкина соседка.

Она, расталкивая сельчан, устремилась в сторону улицы, но тут же последовала автоматная очередь, и женщина упала.

Народ на площали зашумел.

– Всем стоять! – заорал один из полицейских. – Немцы не шутят! Постреляют всех!

Мишка, притянув Родьку поближе, прошипел ему в самое ухо:

– Быстро в избу к тете Кате! Заберешь малых и отведешь их на летнюю площадку, где коров доили. Там есть сараюшка… Жди, пока за тобой кто-нибудь не придет. Если плохо дело пойдет, то не высовывайся и до завтрашнего дня!

– А почему я?

– Да потому, что тебя дети тетки Кати знают. Иди! – чуть громче и настойчивее произнес Мишка, наблюдая, как немцы, оставив пятерых солдат по периметру площади, устремились к стоявшим избам. С ними искали зерно и прибывшие из райцентра полицейские.

Из толпы соколовчан вышел Дмитрий Петрович. Сделав несколько шагов в сторону крыльца, остановился и, обращаясь к Эльвире Рудольфовне, попросил:

– Переведите господину офицеру, – и, когда гестаповец разрешающе кивнул, продолжил: – Господин офицер! Я староста этой деревни. Вчера мы загрузили собранное зерно на автомобили и отправили в райцентр. Я предлагал капитану Зиберту взять для охраны еще и полицейских, но он отказал. Даже часть своих подчиненных оставил в деревне. Мы погрузили все зерно. Я за это отвечаю!

– Ответишь. За все ответишь! И за смерть двадцати двух солдат рейха ответишь, и за смерть капитана Зиберта…

Эльвира Рудольфовна перевела и от себя добавила:

– Даже если ничего не найдут, жителей села расстреляют. Вопрос решенный. Я это слышала при разговоре офицеров.

Староста кивнул и отошел в толпу. Повертев головой, он отыскал глазами Татьяну Ивановну. Но та лишь пожала плечами. И это не укрылось от Мишки. Он понял, что нужен Дмитрию Петровичу, и рискнул: проскользнул, не замеченный ближайшим автоматчиком, юркнул в толпу.

Староста видел этот маневр подростка и двинулся ему навстречу. Не поворачивая головы в сторону Мишки, тихо произнес:

– Слушай внимательно и передай деду: всех жителей Соколовки приговорили. Он знает, что делать. Поспеши!

Мишка тем же путем вернулся к Кольке. Понимая, что каждая минута дорога, спросил друга:

– Ты на мотоцикле ездил?

– Было дело… Несколько раз.

– А с «БМВ» справишься?

– Думаю, да!

– Тогда бежим! Время дорого!

И мальчишки, укрываясь за домами и сараями, только им известными лазейками в заборах и хозяйских дворах, тщательно избегая встречи с крушащими дома фашистами и полицейскими, направились к разваленной баньке, где до того припрятали мотоцикл.

«БМВ» оказался на месте. Мотоцикл выкатили, осмотрели. Колька открутил крышку бензобака, проверил уровень топлива. Довольно крякнул: «Почти полный!» Затем мальчишки, упираясь, покатили «БМВ» подальше от деревни и ближе к лесу завели. Движок урчал солидно и не очень громко.

Запрыгнув в коляску, Мишка скомандовал:

– Теперь вся надежда на тебя, Коля! Гони!

Выскочив на дорогу, Николай прибавил газу: надо было спешить. Но, свернув на лесную тропу, мальчишка сбросил скорость.