Мишн-Флэтс

Эдмунд Керт мрачно глянул на меня:

– Отлично. Имеем нападение на полицейского. Железная база для ареста.

Да, теперь они могут держать Брекстона сколько им нужно. Поскольку все произошло в присутствии бостонского прокурора, то формальности будут проделаны в мгновение ока.

Лауэри повернулся ко мне.

– Что скажете, шериф Трумэн? Ведь это вы подверглись нападению.

Гиттенс возмущенно рявкнул:

– Если ты, Харолд, еще когда-либо поднимешь руку на полицейского!..

– Детектив Гиттенс, успокойтесь, – приказал Лауэри. – Ну так что, шериф Трумэн, ваше решение.

Брекстон исподлобья внимательно смотрел на меня.

Келли тоже смотрел на меня. Мрачно, сурово.

Все смотрели на меня.

Лауэри, удивленный моим молчанием, повторил:

– Ну так что, шериф Трумэн?

– Я не имею претензий. Можете отпустить его.

31

Келли согласился составить мне компанию – снова съездить в Дорчестер и еще раз побеседовать с Хулио Вегой. Я сказал ему, что меня по-прежнему гложет вопрос, отчего Данцигер вернулся к делу об убийстве Траделла. И то, как Хулио Вега подозрительным образом уходил от ответов во время нашей встречи. Похоже, Келли этого объяснения оказалось достаточно.

На наш стук в дверь знакомой развалюшки в Дорчестере никто не отозвался.

– Что ж, придется подождать, – вздохнул Келли.

– Но мы понятия не имеем, где он сейчас.

– Именно поэтому и остается одно – ждать. Не гоняться же нам за ним по всем углам вселенной!

За тридцать лет работы в полиции Джон Келли, наверное, лет десять провел в ожидании.

Ждать – важная составная часть работы всякого полицейского. Киношные копы практически никогда не ждут. Оно и понятно – у них максимум два часа экранного времени на то, чтобы закруглить любое самое сложное дело. В реальности жизнь полицейского состоит из ожидания: ждешь команды диспетчера, ждешь в засаде, ждешь в наблюдении, ждешь в суде, когда вызовут для дачи свидетельских показаний, ждешь в придорожных кустах шоссейного лихача... ждешь, ждешь, ждешь. Когда сидя, когда стоя, когда расхаживая туда и обратно, когда выписывая круги на машине. Да, полицейские большую часть времени зверски скучают. И пританцовывают, чтобы согреться в холодные ночи.

– И сколько будем ждать? – спросил я.

– Пока не появится.

– А если Вега вообще не появится?

– Куда он денется! Скоро придет, скоро! – сказал Келли, отчего-то глядя в небо, словно Вега должен вот-вот свалиться оттуда. – Давай, Бен, прогуляемся.

– Хорошая мысль. А не сыграть ли нам партию в гольф?

– Не кипятись. Прогулка – дело здоровое.

Мы пошли в сторону главной улицы. Келли имел озабоченный вид. Он, по привычке, снял с пояса полицейскую дубинку и, думая о своем, крутил ее с ловкостью жонглера. Дубинка ритмично ударялась о ладонь. С двумя разными звуками, которые сложно чередовались.

Шлеп-шлеп! Бац-бац! Шлеп-бац, бац-шлеп! И снова: шлеп-шлеп...

В этот момент я просто обожал его.

Образцовый полицейский.

И одновременно меня забавляла мысль: вот человек, которого одень хоть в зеленый халат хирурга, хоть в белый халат пекаря, хоть в клоунские пестрые лохмотья – все равно, глядя на него, любой только плечами пожмет: и чего этот полицейский так вырядился?!

Шлеп-шлеп! Бац-бац!

– Бен, кое-чего я не понимаю, – сказал Келли после долгого молчания. – Тогда утром, в комнате допросов, Брекстон особенно подчеркивал, что ты и именно ты должен помочь доказать его невиновность. А потом внезапно нападает на тебя. Где логика? Ты ему вроде бы позарез нужен. А он тебя мордой об стол!

Я не знал, что ответить, и поэтому отмалчивался.

– А Лауэри ты заявил – дескать, понятия не имею, чего Брекстон от меня хочет, – не унимался Келли.

Шлеп-шлеп! Бац-бац!

– Возможно, мне пришлось немного солгать ради пользы дела.

– Ну, так я и думал. Что-то кругом много-много лгут, и все три короба – для пользы дела!

Я решил быть хотя бы отчасти откровенным.

– Когда Брекстон на меня набросился, он шепнул мне в ухо: «Ищи Рауля». И добавил не очень внятно, что это связано с Арчи Траделлом. И еще одно имя он упомянул. Фазуло. Оно вам что-либо говорит?

– Фазуло?

– Да, Фазуло. Вы знаете, кто это такой?

Келли проигнорировал вопрос. Я продолжил:

– К сожалению, в распоряжении Брекстона были считанные секунды – много сказать он не успел. А может, и не хотел. Так или иначе, его оттащили от меня раньше, чем он договорил.

Келли бросил на меня мрачный взгляд.

– И почему же ты скрыл от всех этот факт?

– Потому что Брекстон уверен: полиция меня подставляет.

– А ты как считаешь?

– Сам не знаю. На меня определенно произвело впечатление то, на какие ухищрения он пошел, чтобы передать мне это сообщение.

Келли недоверчиво хмыкнул.

– Надо было все сразу рассказать. – Я покаянно покосился на Келли. – Негоже скрывать информацию от коллег.

– Бен, не смеши людей. Мы не работаем в бостонской полиции. Мы ведем самостоятельное, независимое расследование. Значит, мы им говорим ровно столько, сколько хотим сказать. И они, в свою очередь, сообщают нам лишь то, что считают нужным сообщить. Уж так заведено. Добро пожаловать в сплоченное семейство блюстителей закона, где человек человеку друг, товарищ и волк. Дружба дружбой, а информация врозь.