Мишн-Флэтс

В ее жестах и движениях чувствовалось что-то аристократичное, величавое. Улыбалась она углом рта, иронично. Это не производило впечатления врожденного цинизма. Просто симпатичный скепсис.

Когда я решился подойти к ней, она заканчивала разговор с Максом Беком.

— Кстати, как твой отец? — спросил он.

— Все так же.

— Ну, значит, все хорошо!

Кэролайн только усмехнулась, повернувшись в мою сторону.

— Добрый день, — сказал я. — Меня зовут Бен Трумэн.

— Мы с вами знакомы?

— Нет.

— Погодите. Бен Трумэн?.. Ах, извините, о вас рассказывал мой отец. Как вам понравился здешний цирк?

— Занятно, — сказал я, пожимая ее сухую теплую руку.

— Занятно! — передразнил меня Макс Бек. — По первому разу, конечно, занятно.

— Макс, познакомься, это шериф Трумэн из города Версаль в штате Мэн.

— А, вы оттуда. Мои соболезнования по поводу случившегося.

— Макс, шериф Трумэн приехал в Бостон, чтобы разобраться с убийством Данцигера. Так что трепещи, скоро ряды твоих клиентов сильно поредеют.

— Уже трепещу, — насмешливо сказал Бек и, попрощавшись, отошел от нас.

Мы остались наедине.

— Похоже, ваше замечание его не позабавило, — заметил я.

— А я и не собиралась шутить.

Келли собрала документы со стола и убрала их в свой кейс. Я стоял так близко, что мог различить седые пряди в ее волосах. Нарочно не закрашены? Кэролайн была вся такая элегантная, аккуратная и продуманная — начиная от одежды и заканчивая искусным, едва заметным макияжем. Немыслимо предположить, что седые пряди оставлены случайно. Очевидно, это часть имиджа.

— Шериф, вы сказали, было занятно. А более конкретно?

— Более конкретно? — улыбнулся я. — Меня поразило то, что вы шепнули своему коллеге в ухо.

— Вас это шокировало?

— Не сами слова, а тот факт, что не только я, но и судья мог вас услышать.

— Велика беда. Ему это полезно — услышать, что кто-то способен послать его на…

Опять она сформулировала свою мысль без обиняков. Я слегка покраснел.

— А как вам понравился пассаж про охоту на ведьм? — спросил я.

— Чепуха. Обычная риторика Бека — любит драматизировать.

— Он прав?

— Насчет охоты на ведьм? Нет, мы здесь не совсем дураки, чтобы устраивать подобного рода разборки.

— Но как насчет истерии? Ведь полицейские и впрямь хватают людей пачками, почем зря!

— Возможно, есть перегибы. Возможно. Но что касается Макниза — тут сомнений нет. По нему тюрьма плачет. Бек знает, что его клиент совершил преступление.

— Однако он уверен, что Макниз и сейчас выйдет сухим из воды.

— Верно. Если мы не предъявим суду пострадавшего и если тот не даст показания, дело лопнет.

— Вы надеетесь на успех?

Кэролайн Келли пожала плечами.

— По сравнению с расследованием убийства Данцигера это третьестепенное дело. Так что я не стану давить на пострадавшего. Если он откажется наотрез давать показания против Макниза — ничего не попишешь. Свидетель еще понадобится мне позже. К тому же, если Макниз выкрутится на этот раз, мы его ущучим в следующий. Он рецидивист. Такие рано или поздно попадаются. Вы, наверное, знаете: девяносто пять процентов преступлений совершают пять процентов преступников. Макниз откосится к этим пяти процентам.

— То есть охотники правы — тут настоящая ведьма?

— Совершенно верно. Пойдемте.

Отец Кэролайн поджидал нас на ступеньках здания суда.

Кэролайн поцеловала его и заботливым материнским жестом стерла следы помады с его щеки.

— Спасибо, что ты нам помогаешь, — сказал Келли.

— Благодари не меня, а Эндрю Лауэри. Он прокурор, он у нас все решает. Раз ты с ним по телефону договорился — значит, быть по сему.

— Но ты же замолвила за меня словцо!

— Говоря по совести, я посоветовала ему отослать тебя домой.

— Ну ты даешь, дочка! Тоже мне помощница!

— Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мое дело.

— Вы не правы, — сказал я. — То, что произошло у нас, не может нас не касаться.

— Здесь я координирую расследование, а вы бы могли прекрасным образом наблюдать за ним, не выезжая из своего города, шериф Трумэн! Но раз уж вам так не терпится быть в самой гуще следствия, по мне — Бога ради. Надеюсь, у вас есть на то веские причины. Так или иначе, прокурор Лауэри велел мне оказывать вам всяческую поддержку.

— «Прокурор Лауэри велел», — проворчал Келли. — Хорошенькие дела — моя дочь готова помогать мне лишь по указке сверху!

— Папа, не заводись! Я считала, что ты в отставке.

— Рано мне отставляться.

— В шестьдесят семь лет?!

— Шестьдесят шесть, да будет тебе известно!

— Все равно — возраст!

— Никакой это не возраст!

— Ладно, мир, — сказала Кэролайн, достала листок бумаги, что-то написала на нем и протянула записку отцу. Тот прочитал:

— «Мартин Гиттенс». Кто такой?

— Коп. Мистер Лауэри лично просил его помочь вам.

— Очень любезно со стороны Лауэри. А что за человек этот Гиттенс?

— Детектив. Говорят, он отлично знает Мишн-Флэтс. Он уже давно канючит, чтобы я официально подключила его к расследованию.

— Ты ему доверяешь?

— Папа, ты же сам всегда говоришь: «Доверяй всем…»

— Ну да, доверяй всем, а карты не показывай, — с довольной ухмылкой закончил Келли. — Молодец, дочка, не забыла мои уроки.

— Спасибо, мисс Келли, за доброе отношение, — сказал я.