Мишн-Флэтс

— А чем вы занимаетесь теперь, когда вы больше не отдел по борьбе с наркотиками? — спросил я.

— Самыми трудоемкими расследованиями, — ответила Кэролайн. — Конечно, с наркотиками мы по-прежнему имеем дело. Но это только часть наших забот. Мы занимаемся коррупцией среди чиновников, организованной преступностью, тупиковыми «мокрыми» делами. Нам передают из полиции и те дела, в которых возникает конфликт интересов.

— Любопытная формулировка, — сказал я. — Мне казалось, что у полиции и преступников всегда конфликт интересов.

— Я имею в виду те ситуации, когда преступники — сами полицейские. Тогда удобнее, если следствие ведут сторонние люди.

— А чем в последнее время занимался Данцигер? Делами какого характера?

— Да всем понемногу. Отдел наш маленький. И как в любой небольшой организации, каждому приходится заниматься всем. Бобби в основном работал с организованной преступностью, но и других дел не чурался.

Мы прошли во вторую комнату, принадлежавшую Данцигеру, — небольшой конференц-зал. По стенам стояли ящики с документами.

— Здесь дела, над которыми Данцигер работал в самое последнее время. Я их пролистала, но их тут такое количество, что разобраться с ходу трудно. Возможно, где-то в этих папках таится разгадка его убийства, однако это все равно что искать иголку в стоге сена. К тому же мы не знаем, здесь ли эта иголка и существует ли она вообще…

— Это не стог, это целая ферма, — сказал я, оглядывая внушительный ряд ящиков. Да, прокурорской работке не позавидуешь! От такой горы документов я бы сбежал на Северный полюс!

— Что ж, если горите энтузиазмом, вам и документы в руки. Получайте ферму — и вперед, за работу. Торопить не буду.

Кэролайн оставила меня наедине с Монбланом документов.

Я начал прилежное чтение.

Нельзя сказать, чтобы это было приятное занятие.

Каждая папка таила неисчислимый запас мерзостей.

Десятки дел о полицейской коррупции. Один тип принуждал проституток обслуживать его — особый вид использования служебного положения. Дюжина детективов, которые поделили денежки пойманных наркодельцов, — каждому обломилось по тридцать тысяч долларов! Полицейский под прикрытием, который сам подсел на кокаин. И так далее и так далее. Более или менее сенсационные дела.

Своей банальностью выделялось только одно дело — против Хулио Веги. Суд уже прошел, обвиняемый получил год условно. Меня удивило, что Данцигер продолжал интересоваться нудным делом о лжесвидетельстве полицейского, которое было закрыто пять лет назад, в 1992 году. Я отложил эту папку в сторону.

К двум часам у меня начало рябить в глазах. Но тут зашла Кэролайн со стаканчиком кока-колы.

— Ну как, Бен, увлекательное чтиво?

— Ох, и не говорите. Хотел бы я знать, где полицейские выучиваются такому языку? «Меня так и вынесло из патрульной машины», «Он выстрелил из своего огнестрельного оружия»…

— Уж так они протоколы пишут. Стараются покрасивше выразиться.

— Когда я пишу протоколы, я стараюсь быть проще и пытаюсь соблюдать правила английского языка.

— Все кажется, что только другие пишут как последние болваны. Мне тоже случается такое завернуть, что самой потом стыдно. Иногда просто не хватает времени или сил правильно сформулировать… Что это у вас в сторонке лежит? Ах Хулио Вега. Знаю.

— Позвольте вам зачитать, — сказал я. — «Блюстители порядка посхватывались со своих мест и начали быстрое движение в сторону пострадавшего». Чудесно! А кто такой Хулио Вега?

— Выписывайте эти перлы и пошлите в какую-нибудь газету. Пойдемте я вам покажу Хулио Вегу.

В кабинете Данцигера мы подошли к групповой фотографии на стене.

— Вот он, Хулио Вега, — сказала Кэролайн, показывая мне красивого латиноамериканца в переднем ряду, как раз справа от Гиттенса.

— Почему это старое дело лежало у Данцигера среди актуальных документов?

— Не знаю. Вега и Арчи Траделл в свое время работали на пару. Вега занимался наркотиками в зоне А-3, в которую Мишн-Флэтс входит почти целиком. Вега стоял рядом с Траделлом, когда того застрелили.

— Стрелял Брекстон, да?

— Да, по всей вероятности. Вега стоял очень близко. Траделлу выстрелом разнесло голову. Сильное впечатление для его друга. Вы можете посмотреть и это дело, если вам интересно.

Она принесла мне несколько папок, и следующие пару часов я провел за их изучением.

Теперь я постарался углубиться в происходящее, перенестись в то время.

Как-никак я учился на историка и реконструировать прошлое было моей мечтой.

Еще мальчишкой я любил — читая — сесть в машину времени и унестись в прошлые времена.

Когда я учился на историка, кропотливое копание в документах, воссоздание давно прошедшего было сладостным трудом, который меня никогда не утомлял.

А работа детектива очень и очень сродни работе историка.

Только исследует он в отличие от историка совсем недавнее, «еще горячее» прошлое.

17

Из судебного дела «Народ против Харолда Брекстона» (1987)

Расшифровка аудиозаписи диспетчерской службы, зона А-3,

17 августа 1987 года, 2 часа 30 минут