Мисс Бирма

– С вашими протестами покончено, – приговаривала она дрожащим голосом. – Если не успокоитесь, то сляжете с лихорадкой.

А когда они погрузились в воду, скорчились, будто пытаясь укрыться от того, что видят в глазах друг друга, мама запела старинную песню, поливая водой им спины.

– Он придет, – вслух сказала Луиза, имея в виду Кеннета, но ни мама, ни Грейс не ответили.

Еще долго ночью, после того как их друзья улеглись спать на матрасах, расстеленных на полу в гостиной, Луиза сидела на диване и смотрела в темноту, надеясь услышать мотоцикл Кеннета на шоссе. Но вот рассвело, и тогда она крадучись выбралась из дома и сняла автомобиль с тормоза, чтобы он бесшумно скатился по дорожке, миновала караульную будку, где храпели солдаты.

Около шести часов она припарковалась в нескольких кварталах от кампуса. На подернутой утренней дымкой улице темнели танки, приоткрытые ворота патрулировали солдаты. За воротами Луиза различала скромное здание Студенческого союза: окна темные, света внутри нет – может, там отключили электричество? Основательность постройки, ее очевидная прочность – «больше в ширину, чем в высоту» – вселяли надежду, что студенты внутри здания живы, просто затаились, готовые защищать и право на жизнь, и право на протест. Может, им даже удалось вздремнуть несколько часов в этом своем бункере. А может, и Кеннет спит, подумала Луиза – и вспомнила, как однажды они заснули вместе под звездным небом.

Примерно через месяц после их первой встречи в автобусе они тайком пробрались во двор городского дома, в котором жил брат Кеннета, и устроились под деревьями, прижавшись и вбирая тепло друг друга.

– Ты такая красивая, – прошептал Кеннет. – Теперь, когда я знаю тебя, ты стала еще красивее.

Они лежали, держась за руки и глядя на звезды, которые наблюдали за ними всю их жизнь, и со смехом обсуждали, сколько у них будет детей. Луиза удивилась себе, заявив, что четыре или пять, а Кеннет рассмеялся и сказал, что тогда пора приступать к делу. А потом они незаметно заснули, и Луиза проснулась первой, на заре, и смотрела на его лицо, с надеждой обращенное к звездам. Каким умиротворенным он выглядел, каким свободным от страданий и тревог; дыхание струилось словно само по себе, губы почти улыбались. Она подумала, что если прикоснуться к нему сейчас, разбудить, то частица его жизни, хранимая сном, вылетит, как птичка, и она не сумеет ее поймать. И еще долго, несмотря на то что брат мог их обнаружить, она любовалась спящим Кеннетом, таким далеким и близким одновременно.

Глядя на прочное здание, надежно охраняющее его жизнь сейчас, Луиза успокоенно думала, что он в безопасности, даже, возможно, спит. И вдруг словно ощутила его тепло, почувствовала, как тоска по нему растекается по всему телу. Она осознала, что всю жизнь искала близости, которую Кеннет преподнес ей в дар, чтобы развеять морок отчужденности, в котором она жила до того. Разве не эта отстраненность, отделявшая ее ото всех, кто ей был близок, повинна в том, что он не смог безоглядно доверять ей? Ее непроницаемость, сквозь которую он не смог пробиться, остудила его пыл, но Луиза не была холодной, нет, – она просто боялась.

Сквозь туманную дымку она заметила, как из-за угла здания, давшего студентам убежище, появились солдаты. Размахивая руками, они со всех ног бежали к дорожке, ведущей на улицу. Тут у другой стены закопошилось еще несколько дюжин солдат, и всей толпой они начали отступать к воротам.

У Луизы было всего несколько секунд, чтобы осознать – надо бежать, кричать, спасать, предупредить его и всех остальных в здании. А потом грохнул взрыв, такой оглушительный, что Луиза скривилась от боли и зажала руками уши в подпрыгнувшей на месте машине, но тут же подняла голову, вглядываясь в желтые клубы дыма, взмывающие к небу – вместе с душами, штукатуркой и балками Студенческого союза – в нескончаемый взорванный день.

Часть четвертая Подозрения 1963—1965

16 Неожиданное предложение

В канун своего тридцать восьмого дня рождения, в марте 1963-го, генерал Линтон из Каренского революционного совета приказал шоферу отвезти его из столицы в поместье Со Бенциона в Инсейне.

Линтон прибыл в Рангун, порвав недавно с основными силами каренов. Годом раньше Не Вин захватил власть, чтобы защитить Бирму «от распада» (защитить, иными словами, от У Ну, который все охотнее отзывался на призывы каренов и других противоборствующих сил сформировать правительство, которое превратит территорию собственно бирманцев в одно из многих равноправных этнических государств в рамках одной страны). Под властью военных даже бирманцы не имели права на собственное мнение – отсюда и взрыв здания Студенческого союза в Рангунском университете, и последующие массовые аресты видных политиков. Но все же вот он здесь, Линтон, вместе с другими лидерами сопротивления, на пороге мирных переговоров с Не Вином.