Мистер Дампф грациозно сложил руки над головой, а ноги – в третью позицию.
Я
Вы, верно, насмехаетесь надо мной, сэр.
ОСКАР ДАМПФ
Я? Нет же, нет. Но эти покупатели открыток, они весьма капризны. Только покажется, что им нравятся аллигаторы на коньках
Пока мистер Дампф распространялся об аллигаторах и пингвинах, у меня зашумело в ушах. Лишь крайнее негодование помогло совладать с собой.
Я
Заплатите, сэр, или отдайте мои рисунки.
ОСКАР ДАМПФ
Так и быть, пойду вам навстречу, мисс… м-м-м, как вас там. Но только потому, что у вас талант.
Он открыл засаленный портфель, из которого извлек и вручил мне банкноту в один фунт. Я ждала остальные одиннадцать. Но мистер Дампф уже захлопнул портфель.
Я
Один фунт?
ОСКАР ДАМПФ
Как договаривались со Шмалем. Один фунт.
Я
Один фунт за акварель!
ОСКАР ДАМПФ
М-м-м-м? Нет, нет. Один фунт за дюжину. Я плачу за дюжину. Шмаль не расслышал… Но главное, если у вас появятся лягушки в балетных пачках, вы уж не забудьте про меня!
Так мистер Дампф мгновенно излечил меня от желания обращать свой талант в деньги; и я постаралась забыть, что когда-то я рисовала свинку, стоящую на задних ногах и дудящую в дудку.
19
Родители выдавали мне так мало денег, что часто приходилось занимать шиллинг-другой у кухарки на подкуп Глэдис. Я тайком сбегала из дома, дабы не вызывать приступы ревности у мамы; втайне от родных решала свои денежные дела; давала тайные поручения Глэдис Гордон, которая даже разговаривать как следует не умеет, – все это рождало во мне чувство вины, какое мог бы испытывать убийца, загубивший всю свою семью и верного пса в придачу. Тем временем мама не покладая рук направляла ко мне легионы еще не пристроенных холостяков, где бы они ни жили – от Риджентс-парка до Западного Бромптона. Первым и необходимым условием для претендента на мою руку считалось отсутствие какой бы то ни было профессии; а если уж он непременно желал быть адвокатом или врачом – тогда полное отсутствие клиентов. Папа ни дня в жизни не работал. Сейчас молодым людям такое, пожалуй, сложно представить, но тогда это считалось главным свидетельством солидного положения в обществе. Второе мамино условие проистекало из первого: жених должен иметь виды на получение наследства в самое ближайшее время, а до той поры его должны щедро содержать родители.
После мистера Саммерхилла и мистера Брукса на очередном благотворительном чаепитии в честь наших друзей папуасов меня решили познакомить с мистером Джонни Джонсоном, крестником мисс Дин, у которого были часто мигающие глаза за круглыми очками. Его крестная говорила, что он «умнейший молодой человек», и я приготовилась к интеллектуальному турниру. Мистер Джонсон осведомился, как у меня дела, как дела у моих родителей; потом принялся за моих бабушек и дедушек («Они умерли, мистер Джонсон». – «Как, неужели все четверо, мисс Тиддлер?» – «Да, все четверо»). Потом, после некоторого размышления, – как дела у моих братьев и сестер («Мои сестры умерли, когда были совсем маленькими, мистер Джонсон». – «Как, неужели все ваши сестры, мисс Тиддлер?» – «Да, все до одной, мистер Джонсон»). Прощупав таким образом почву, мистер Джонсон поправил манжеты и ни с того ни с сего спросил, является ли зима моим любимым временем года.
Я
Зимой я бы предпочла впадать в спячку, как моя ежиха.
Мистер Джонсон пробормотал «ежиха», потом потряс головой, как картежник, у которого на руках не оказалось нужного козыря.
ДЖОННИ ДЖОНСОН
Вы любите танцевать, мисс Тиддлер?
Я
Любила бы, если бы умела.
Тогда мистер Джонсон снова бросил взгляд на левую манжету; и тут я заметила, что она исписана мелким почерком.
ДЖОННИ ДЖОНСОН
А петь вы любите, мисс Тиддлер?
Я
Прошу прощения?
ДЖОННИ ДЖОНСОН