Мисс Джин Броди в расцвете лет

Наутро после этого заявления газета «Скотсмен» сообщила о помолвке Гордона Лоутера с учительницей естествознания мисс Локхарт. Этого никто не ожидал. Мисс Броди была совершенно ошеломлена и сперва, опережая события, страдала, думая, что ее предали. Но, кажется, ей удалось заставить себя вспомнить, что настоящая любовь ее жизни — отвергнутый Тедди Ллойд, а Гордон Лоутер был просто временно удобен. Вместе со всей школой она внесла деньги на фарфоровый чайный сервиз, который вручили жениху и невесте на последнем в семестре общем собрании. Мистер Лоутер произнес речь, называя присутствующих «девоньками» и время от времени робко поглядывая на мисс Броди, которая любовалась облаками за окном. Иногда он бросал взгляды на свою будущую жену, а та спокойно стояла рядом с директрисой в центре зала и ждала, когда он закончит речь, чтобы они с мисс Маккей могли подойти к нему. Как и всем остальным, мисс Локхарт внушала ему доверие: она не только хорошо играла в гольф и водила машину, но и могла взорвать школу своей банкой с порохом, хотя никогда об этом не помышляла.

Карие глаза мисс Броди были устремлены на облака, она выглядела очень красивой и хрупкой, и Сэнди неожиданно пришло в голову, что, может быть, она отвергла Тедди Ллойда, сознавая, что не в силах сохранить свою красоту навсегда: ее красота была непостоянна и то вспыхивала, то вновь угасала.

В следующем семестре, когда мистер Лоутер вернулся после медового месяца с острова Эйг, мисс Броди вложила высвободившуюся энергию в разработку плана действий Сэнди и Роз с их прозорливостью и инстинктом, а энергию, которая у них оставалась сверх этого, она теперь направила в русло политических идей.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Директриса мисс Маккей по-прежнему не переставала прощупывать клан Броди. Она знала, что спрашивать девочек в лоб бесполезно, и поэтому применяла тактику наводящих вопросов, надеясь, что девочки попадутся в ловушку и случайно проговорятся о каком-нибудь факте, который можно будет пустить в ход, чтобы вынудить мисс Броди подать в отставку. Раз в семестр девочек приглашали в кабинет мисс Маккей на чай.

Но теперь ситуация была такова, что они почти ничего не могли рассказать про мисс Броди, не компрометируя при этом себя. Дружба с мисс Броди продолжалась уже семь лет, она стала неотъемлемой частью жизни девочек, пропитывала их до мозга костей, и они не могли поломать сложившиеся отношения, не переломав собственные кости.

— Вы по-прежнему встречаетесь с мисс Броди? — спрашивала мисс Маккей с ослепительной улыбкой. У нее были новые зубы.

— В общем, да...

— Да, конечно... иногда.

Когда на чай к директрисе была приглашена Сэнди, мисс Маккей повела беседу в доверительном тоне, потому что она обращалась со старшеклассницами как с равными, точнее, как с равными, но все-таки одетыми в школьную форму.

— Ах уж эта наша милая мисс Броди! Все так же сидит под вязом и рассказывает малышам свою удивительную биографию. Я помню ее, когда она еще только начинала работать в школе: в то время она была энергичной молодой учительницей, но сейчас...

Она вздохнула и покачала головой. У нее, была привычка вставлять в разговор мудрые крылатые выражения, произнося их на шотландском диалекте, чтобы они казались еще мудрее:

— Чего не исцелить, то нужно терпеть. Но, боюсь, мисс Броди уже давно не та. Сомневаюсь, что ее ученицы в этом году сдадут переходной экзамен в среднюю школу. Но не думай, пожалуйста, что я осуждаю мисс Броди. Она, конечно, любит пропустить стаканчик-другой, я в этом уверена, но, в конце концов, кому какое дело, пока это не отражается на ее работе и на вас, ее воспитанницах.

— Она не пьет, — сказала Сэнди. — Разве что рюмку хереса в день своего рождения. Мы в этот день всемером выпиваем всего полбутылки.

По лицу мисс Маккей можно было догадаться, что она мысленно вычеркнула алкоголизм из списка пороков мисс Броди.

— Да-да. Я про это и говорю, — сказала мисс Маккей.

Теперь, когда девочкам было уже по семнадцать лет, они могли судить о мисс Броди не только как об учительнице. Когда они разбирали ее между собой, им пришлось в конце концов признать, что она, без сомнения, интересная женщина. Глаза ее сверкали, нос был с гордой горбинкой, все еще темные каштановые волосы тугими колечками вились на затылке, придавая ей вид почтенной матроны. Учитель пения, как бы его ни устраивала мисс Локхарт, ставшая ныне мисс Лоутер и навсегда потерянная для школы, всякий раз, встречаясь с мисс Броди, бросал на нее из-под рыжих бровей взгляды, полные робкого восхищения и воспоминаний.