Мисс Кэрью (ЛП)

Мой спутник поблагодарил и первым поднялся по лестнице. На площадке нас встретил служитель в мрачной серо-черной ливрее, который молча приветствовал нас и повел по длинному коридору, в который выходило десять или двенадцать дверей, плотно обитых железом. Перед последней из них он остановился, достал из кармана ключ, отпер и посторонился, пропуская нас.

Я оказался в маленькой гостиной, аккуратно, но просто обставленной. Близко к окну стоял мольберт, а на мольберте — бессвязная фантастическая мазня маслом, больше похожая на размазанную палитру, чем на картину. Окно, как и дверь, было укреплено, — плотно зарешечено, — и выходило на унылый двор, окруженный высокими стенами. Я вздрогнул. В доме царила тяжелая, неестественная тишина, какой-то осязаемый мрак, холодивший меня, словно присутствие зла.

— Что это за место? — спросил я. — Зачем вы привели меня сюда?

Мсье Лерой указал на дверь в дальнем конце комнаты, которую служащий открыл так же, как и первую.

В этот момент по комнатам пронесся ужасный крик — такой пронзительный, такой мучительный, такой диссонирующий, что я невольно закрыл лицо руками, как будто за ним должно было последовать какое-то ужасное зрелище.

— А вот и художник, — сказал Лерой. — Камилл Прево.

Я заглянул внутрь. Одного взгляда было достаточно — одного взгляда на дикое, бледное лицо, с которого исчез весь свет человеческого разума. В Камилле Прево я увидел разъяренного безумца, привязанного к деревянному тюфяку, смеющегося, кричащего, богохульствующего и громко кричащего, что он Каин — Каин, убийца Авеля!

— Он действительно убийца своего брата? — спросил я, отворачиваясь, похолодевший, охваченный ужасом.

— Одному Богу известно, — ответил мой спутник. — Это один из его дней, когда наступает кризис; в такие дни он всегда обвиняет себя в этом преступлении. Во всяком случае, теперь вы знаете, зачем я привел вас сюда. Эта роковая картина свела с ума одного художника, и я решил, что с другим не должно случиться то же самое.

ГЛАВА VII ОТКРЫТИЕ ОСТРОВОВ СОКРОВИЩ