Мисс хочет приключений?

— Почему ты сбежал вчера без объяснений?

— Без объяснений? Но я же сказал, проблемы с клиентом…

— Не то. Я хочу знать подробности.

— Хорошо, милая… — Он на секунду смутился, но быстро взял себя в руки. — Просто я не думал, что тебе интересны мои скучные дела…

— Раньше они мне не были интересны, но теперь, когда мы без пяти минут муж и жена…

— Хорошо, дорогая, я объясню. — Эрик поерзал на неудобном кейсе и торопливо заговорил. — Видишь ли, моя фирма заключила важную сделку с крупным клиентом. Он продает нам фабрику «Суит Бабблс», которая занимается производством сладостей. Дело, на первый взгляд, не слишком прибыльное, но если присмотреться… В общем, «Сладкие пузырьки» могут оказаться настоящим золотым дном. Я тут же ухватился за это предложение. Благо, первым получила его именно моя фирма. Но дело чуть не сорвалось с крючка в самый ответственный момент. Мой конкурент предложил обладателю «Суит Бабблс» большую сумму, и сделка встала под огромный вопросительный знак. Я тут же полетел домой к несговорчивому владельцу и убедил его в том, что «Суит Бабблс» нужно продать именно нам, короче говоря, предложил ему еще большую сумму. Слава Богу, все прошло гладко. Не слышу аплодисментов моей предусмотрительности и оперативности. — Он обнял Сонду за плечи и легонько потряс ее. — Эй, тебе не нравится то, что я купил фабрику сладостей? Мне казалось, ты их любишь…

— Нет, ну что ты. — Сонда очнулась и повернулась к Эрику. Его голубые глаза казались почти прозрачными, но она ничего не смогла в них разглядеть. Однако его рассказ был таким простым и правдивым, что Сонда не могла заподозрить Эрика во лжи. Как этот человек, так невинно спрашивающий ее о том, нравятся ли ей сладости, может лгать? Сомнений нет — лгал именно Кэрри. Он оклеветал ее жениха, чтобы сорвать свадьбу. А она усомнилась в человеке, который искренне и преданно ее любит… Наивно поверила первому встречному… Боже, как глупо, как стыдно! Теперь Сонда должна набраться сил и рассказать Эрику о том, что изменила ему. Она не станет лгать и скрывать истину, как это делал Кэрри. — Послушай, Эрик… Я хотела поговорить с тобой не только об этом. Мне нужно кое в чем тебе признаться. Это не так-то просто понять… Точнее, случись это с тобой, я послала бы тебя ко всем чертям… Ты, скорее всего, именно так и поступишь… Я не буду осуждать тебя, потому что виновата сама.

— Длинное предисловие. — Эрик осторожно убрал руку, которую положил на ее плечи, и Сонда, заметив этот жест, поняла, что путь назад для нее закрыт.

— Я изменила тебе, Эрик. Изменила накануне свадьбы. С этим мужчиной я летала на Мадагаскар, но тогда… Тогда я к нему ничего не испытывала. Наваждение началось, когда я вернулась с острова… Именно наваждение, потому что никак по-другому я не могу назвать это чувство… Совсем недавно мне казалось, что это — любовь, но я, наверное, ошиблась.

Сонда вперила взгляд в мокрый асфальт, страшась взглянуть в глаза Эрику и прочитать в них гнев и презрение. Она ждала, когда он встанет со скамьи, возьмет свой кейс и навсегда уйдет из ее жизни. Но Эрик не торопился уходить. Сонда подумала, что услышанное слишком сильно потрясло его и он не в состоянии осознать, принять ее слова. От этой мысли Сонде стало еще хуже.

Она готова была возненавидеть себя. Было бы намного проще, если бы Эрик закатил ей сцену, ударил ее, оскорбил. Заслуженное наказание смягчает вину, а она чувствовала себя безмерно виноватой. От интриганки, которая прятала в своей комнате незнакомца и наслаждалась «двойной игрой» не осталось и следа. Теперь она почти физически ощущала боль, которую должен был чувствовать Эрик. И то, что он сидел и молчал, будто оглушенный ее словами, заставляло ее страдать еще сильнее.

— Зачем ты рассказала мне об этом?

Спокойный голос Эрика заставил Сонду оторвать взгляд от асфальта и удивленно посмотреть на жениха.

— Я хотела быть с тобой откровенной…

— Я признателен тебе за честность, но предпочел бы никогда не знать о том, что случилось. Видишь ли, иногда молчание лучше правды.

— Мне так не кажется… — пробормотала Сонда.

Она была обескуражена его поведением. Как, оказывается, она плохо знала этого человека. И все же, что кроется за его олимпийским спокойствием? Боль, страх, ненависть? Голубые глаза не пропускали внутрь, словно были сделаны из пуленепробиваемого стекла. Сонде как никогда хотелось проникнуть за эту стеклянную перегородку и увидеть, что же прячется за ней.

— У меня не укладывается в голове, что ты могла сделать это, — продолжил Эрик. — Кто угодно, но ты… Мне всегда казалось, что тебе чуждо все плотское… Ты была такой… такой…

— Холодной, — подсказала Сонда.

— Да, пожалуй. И вдруг — страсть, наваждение… Тебе плохо со мной?

— Нет, ну что ты…

— И все же тебе чего-то не хватало. Иначе ты вряд ли решилась бы изменить. Что ж, я сделаю все от меня зависящее, чтобы это не повторилось.

— И ты не бросишь меня после того, что случилось? — Сонда ушам своим не верила.