Мисс Моул

– Да, представь себе. В приходе о нем и так мелют слишком много чепухи, и, право, Пэтси Уизерс заставила меня краснеть за нее на вечеринке. Она, да еще мистер Пилгрим…

– А что такое учинила Пэтси? – быстро спросила Ханна. – Я не видела.

– Конечно, не видела, – сухо сказала Лилия. – Ты была слишком занята монополизацией мистера Бленкинсопа, и должна тебе заметить, что мистер Кордер обратил на это внимание. Ты поступила несправедливо, Ханна, ведь там присутствовало столько незамужних девушек.

– Ох, дорогая, я ничего не могла с собой поделать. У меня к нему роковое влечение. И угадай почему? Потому что мистер Бленкинсоп, несомненно, счел меня королевой бала.

– Я приглашаю молодых людей ради девушек, а не для того, чтобы ты упражнялась в остроумии. Знай я, что Сэмюэл больше не посещает часовню, как сообщил мне мистер Кордер, я бы вообще не стала его приглашать. И никто, как выяснилось, не переживал бы из-за его отсутствия, так что это полностью твоя вина. Ты знаешь, куда он теперь ходит?

– То есть?

– В какую церковь?

– А! То туда, то сюда. Он предложил взять меня с собой в воскресенье.

– Бред! – заявила Лилия, но не без сомнения. – Что ж, мистер Пилгрим вряд ли переманит его к себе после того, как выставил себя дураком, и в этом как раз виноват Эрнест. Кстати, что ты думаешь о новом проповеднике? – Глаза миссис Спенсер-Смит блеснули подозрением. – Он сказал, что знал тебя раньше, и просто сгорал от любопытства.

– Естественно, – отмахнулась Ханна. – Как мне тебя убедить, что я незабываема?

– И он обитал в твоих краях, – продолжила Лилия, – но поскольку ты там уже много лет не живешь… – Она вздохнула. – Я бы хотела быть за тебя спокойна.

– Даже не пытайся, – предупредила мисс Моул. – Я пока не готова ничем с тобой поделиться.

– Я думаю о твоем же благе, Ханна. Мне совершенно не понравились манеры этого человека. Если есть что‐то, о чем я должна знать, лучше признайся сразу.

Ханна покачала головой:

– Я не предам его.

– Его?! – вскричала Лилия.

Ханна изобразила улыбку, которую так любил Уилфрид и которой Лилия не доверяла.

– Полагаю, тебе не приходило в голову, что он и сам может тревожиться из-за своих маленьких тайн?

Глава 33

Вечером должен был вернуться Уилфрид, и мисс Моул, медленно идя домой, мысленно радовалась, что скоро его увидит. Если кто и мог вернуть ей любовь к себе, так это Уилфрид. Ее маленькая вылазка в город полностью провалилась. Шляпку Ханна не купила, к тому же наплела Лилии небылиц о мистере Пилгриме, что было равносильно лжи, а ведь до сегодняшнего дня экскурсы Ханны в область вымысла не переходили границу, за которой могли причинить кому‐то реальный вред. Проступок был тем серьезнее, что мисс Моул ни в малейшей степени не возражала бы против причинения вреда мистеру Пилгриму, однако в итоге нанесла удар по собственной, хоть и своеобразно понимаемой честности, и это был не последний удар. Выбор стоял между честностью экономки и ее сокровищем, и не для того она оберегала свое достояние в течение десяти лет, чтобы на него дохнули возмущенное лицемерие и мстительная злоба мистера Пилгрима. Усталая и разочарованная, Ханна брела по улицам, в кои‐то веки не обращая внимания на окружающую жизнь. Она забыла напомнить себе, что в этой грандиозной драме у нее лишь крошечная роль, что вереницы мужчин и женщин, идущих с работы домой или в противоположную сторону в поисках развлечений, чувствуют такую же всепоглощающую важность своей жизни, как и она; она забыла маленькую проповедь Роберту Кордеру о бесконечности, солнце, луне и звездах; она позволила личным бедам заслонить мир серой тучей, и трамваи, эти дребезжащие на ходу волшебные фонари, тени деревьев на тротуаре и даже звук собственных шагов, который она часто воспринимала как знак продвижения вперед и приключений, утратили свою красоту и значение. В ее сердце поселилась непризнанная вера, что ложь и увертки – слишком большая цена за нераскрытую тайну. Признай это Ханна, и ей больше не пришлось бы платить за воспоминание об идеальном чувстве, да она и не захотела бы его скрывать, но, ловко обойдя в уме нежеланное признание, она продолжила мечтать, какой могла бы быть настоящая любовь. Увы, такая любовь не приходит к бесчисленным мисс Моул нашего мира, а ведь ей уже почти сорок. И, думая так, она позволила нахлынуть на себя грозной волне одиночества, которого так долго избегала, и беспомощно остановилась посреди улицы, ожидая, пока поток не поглотит ее полностью. Волна отхлынула, оставив экономку разбитой, но стоящей на ногах, и в этот момент Ханна страстно жаждала, чтобы кто‐то протянул ей руку, на которую можно опереться, прежде чем следующая волна собьет ее с ног. Но ее желание было тщетным, и по Бересфорд-роуд продолжила идти усталая женщина, которую не утешал даже рубиновый свет в окнах мистера Самсона.