Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

– Мисс Белл? А как насчет мистера Робертсона?

– Его не было в комнате.

– Он был в доме?

– Нет. Он вышел прогуляться.

Комиссар приподнял рыжие брови.

– В такой час?

– А почему нет?

Он оставил эту тему.

– Мисс Крэй, я должен расспросить вас о вашем визите в Меллинг-Хаус. Вы с мистером Лесситером давние друзья?

– Я не видела его больше двадцати лет.

– Вы были с ним помолвлены?

– Больше двадцати лет назад.

– Между вами произошел разрыв. Вы поссорились?

– Я бы так не сказала.

– Кто из вас разорвал помолвку?

– Я.

– Почему?

– Мне кажется, это мое личное дело.

Ее серые глаза были злы, насмешливы и очень красивы. Он никогда раньше не видел таких красивых глаз. Он подумал, что женщина, которая может вложить в свой взгляд столько злой насмешки, вполне может совершить и убийство, если ее до этого довести. Он спросил:

– Мисс Крэй, вы знали о том, что мистер Лесситер составил завещание в вашу пользу?

– Он показал мне его вчера вечером. Я сказала ему, что это абсурд.

– Он ведь жег ваши письма, так?

– Если миссис Мэйхью подслушивала под дверью, она наверняка вам об этом рассказала.

– Он жег ваши письма, а потом показал вам завещание двадцатичетырехлетней давности. И его он тоже бросил в огонь.

– Нет. В огонь его бросила я.

– Ах, это были вы?

– Все это настоящий абсурд – завещание, составленное во времена, когда были помолвлены юноша и девушка. Я бросила бумагу в огонь, но он ее оттуда выхватил. Если миссис Мэйхью подслушивала, она сможет это подтвердить. Я бы хотела, чтобы вы поняли: мистер Лесситер… – она сделала паузу и продолжила: – …развлекался.

– Вы хотите сказать, что он не был серьезен?

– Конечно, не был. Он дразнил меня. Он видел, что я раздражена, и его это забавляло.

– Вы были раздражены?

– Мне все это очень не нравилось.

Он наклонился в ее сторону, облокотившись на стол.

– А когда мистер Лесситер говорил о том, что мистер Карр Робертсон может его убить, он тоже развлекался?

Она могла контролировать свой голос, но не кипевший в крови гнев.

– Разумеется! – Риетта почувствовала, как пылает ее лицо.

– Вы хотите сказать, что он шутил. Но даже для шутки должна быть причина. С чего бы он стал так шутить?

– Не могу сказать.

– Миссис Мэйхью утверждает, что в какой-то момент он сказал, что не имеет никакого желания быть убитым. А позже, когда он показал вам завещание и прочел: «Все мое имущество оставляю Риетте Крэй, проживающей в Белом коттедже, Меллинг», она услышала, как он сказал: «Если бы юный Карр убил меня сегодня, ты бы унаследовала весьма солидное состояние». Он ведь сказал это, мисс Крэй?

– Что-то в этом роде. Я же сказала вам, что он развлекался. Люди не говорят такие вещи всерьез.

– В каждой шутке есть доля правды. Убийство – это серьезно, мисс Крэй. Мистера Лесситера вчера убили. Судя по имеющимся у нас доказательствам, вы были последней, кто видел его живым. Зачем вы к нему пошли?

– А разве нельзя? – хладнокровно спросила она.

– Я спросил вас, почему вы пошли.

– Почему люди что-то делают? Я решила, что пойду, и пошла.

– Это был внезапный порыв?

– Можете назвать это так.

– На вас была верхняя одежда?

– Разумеется.

– Что именно вы надели?

– Я взяла плащ, висевший в холле.

– Это был плащ вашего племянника?

– Возможно. Я взяла первое, что попалось под руку.

– Вы были в нем, когда вышли из дома?

– Естественно.

– И когда вернулись тоже?

Она снова вспыхнула и посмотрела на него.

– Комиссар Дрейк, к чему все эти расспросы о плаще? Я его надевала, и он висит на вешалке в холле.

– Тогда я хотел бы взглянуть на него, мисс Крэй.

Она старалась сохранить храбрый вид, но под ним прятался страх, от которого внутри все сжималось. Она решила говорить правду столько, сколько сможет, или молчать. В холле висело несколько старых плащей, поэтому она могла бы сказать, что надела другой… Нет, не могла бы. Если тебя воспитали правдивым человеком, то лгать бывает очень трудно, а уж лгать убедительно – и вовсе невозможно. Риетта Крэй по натуре была простым, прямолинейным и правдивым человеком. Она не могла солгать. Через мгновение она этому даже обрадовалась, потому что комиссар Дрейк прошел вдоль вешалки с верхней одеждой, выворачивая каждый предмет так, чтобы увидеть подкладку. Когда он нашел клетчатую подкладку с желтой полоской, он остановился, снял плащ с крючка и вернулся в столовую. Она шла за ним с тяжелым холодеющим сердцем. Раз он узнал плащ Карра, значит, кто-то в Меллинг-Хаусе видел и описал его. Миссис Мэйхью подслушивала, если она приоткрыла дверь, то могла увидеть плащ. Это не имело значения, потому что комиссар уже знал, что Риетта разговаривала с Джеймсом Лесситером. Но что если миссис Мэйхью вернулась позже и увидела плащ в том состоянии, в котором Карр принес его домой – рукав пропитан кровью, вся правая пола в кровавых брызгах и пятнах…

Утренний свет был тусклым; комиссар подошел к окну, стал осматривать и ощупывать плащ и вдруг воскликнул:

– Он сырой! Этот плащ стирали. – Он держал плащ в вытянутой правой руке и указывал на него левой. – Вся правая сторона была выстирана – она влажная. Зачем вы его постирали, мисс Крэй?