Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

Милдред Тэвернер, теребившая перчатку, оторвала наконец нитку, что привело к катастрофе: шов разошелся дальше. Она недовольно вздохнула и накрыла левую руку в порванной черной перчатке правой рукой в синей; именно синюю пару она и намеревалась надеть с самого начала, потому что черные уже никуда не годились, хотя их, конечно, можно было залатать и ходить за покупками по хозяйству. Заштопанная перчатка никогда не будет выглядеть как прежде.

Брат Джеффри посмотрел на нее холодным взглядом, призывающим к тишине.

Джейкоб Тэвернер продолжил:

– Я попросил вас всех прийти сюда, потому что хотел с вами познакомиться. Ваши отцы и матери были моими двоюродными братьями и сестрами, племянниками и племянницами моего отца, второго Джеремайи Тэвернера. Когда мой дед Джеремайя Тэвернер умер, произошла крупная семейная ссора, потому что он все до последнего гроша оставил моему отцу. Кто-нибудь из вас знает, почему?

Лицо Милдред Тэвернер залил яркий румянец цвета розовой промокашки.

– Это было ужасно несправедливо! – сказала она неестественно высоким голосом. – Мой дед всегда так говорил!

Эл Миллер покатал в ладонях скомканный платок.

– Мой тоже. Он говорил, что это был совершеннейший позор.

Джейкоб скривил рот.

– Полагаю, касательно этого было полное единодушие. Единственный случай, когда все члены семьи были полностью согласны друг с другом. И в тот самый момент, когда они закончили высказывать моему отцу все, что думают о нем по поводу его вступления в законные права наследования, они устроили первоклассную грызню за деньги матери.

– Денег этих было кот наплакал, – неспешно сказала Флоренс Дьюк.

Джейкоб издал каркающий смешок.

– Именно поэтому. Бросьте кость полудюжине собак и увидите, что произойдет. Как вы сказали, это была не бог весть какая кость, и по праву – заметьте, по праву! – эти деньги должны были достаться поровну всем восьмерым детям. Но мой отец не потребовал свою долю. Я не говорю, что это был красивый поступок, просто констатирую факт. Он позволил остальным семерым разделить имущество матери.

– Завещания – это так утомительно, – заключила леди Мэриан прелестным голосом. – Отец Фредди составил просто ужасное завещание.

Джеффри Тэвернер нетерпеливо заерзал:

– А что именно нужно было делить?

– Ничего достойного упоминания. Остался коттедж с клочком земли, несколько ювелирных украшений и пятьсот фунтов в облигациях. Мэттью, Марк, Люк, Джон и Эктс каждый получил по сто фунтов. Мэри и Джоанна получили по броши и браслету, а Джоанне достался коттедж. Она как раз собиралась замуж за вашего деда, – обратился Джейкоб к Джону Хиггинсу, – и когда все устали ругаться, Томас Хиггинс предложил им еще двадцать фунтов. Они взяли каждый по пятерке и уступили Джоанне коттедж. Мэри не участвовала, так как уже была замужем за лордом Рэтли и спокойно жила в Ирландии. После этого все они друг друга недолюбливали. Мэттью удачно вложил деньги – купил пару старых коттеджей и удвоил на них свой капитал. Перекупка домов – вот чем он занимался. – Он злорадно посмотрел на Милдред и Джеффри. – Незачем обижаться, мой отец занимался тем же. Марк, чьим вторым именем была респектабельность, до конца своих дней проработал клерком у поверенного. Мэри была украшением книги пэров, а Люк… о нем лучше не говорить.

– Оставьте его в покое! – разозлился Эл Миллер. От гнева его смуглое лицо не покраснело, а приняло желтоватый оттенок. Он вертел в потных ладонях свой яркий платок.

Джейкоб рассмеялся.

– Хорошо, хорошо, чем меньше разговоров, тем лучше для дела. Джоанна счастливо и блаженно жила в своем сельском коттедже и там же умерла. Джон пошел в гору, лестницей ему послужили собственные мозги. А Эктс, образно говоря, сделал карьеру на тряпье и хламе, – он кивнул Джейн, – и поднялся до владельца милой антикварной лавки в Ледборо. Вот и все.

– Очень четко и лаконично, однако не вижу, к чему мы в итоге пришли. Думаю, всем нам следует знать, для чего нас тут собрали, – сказал Джеффри Тэвернер.

– Разумеется. Однако я надеюсь, очень надеюсь, что вы не тешите себя мыслями о том, что услышите нечто выгодное для себя.

Мэриан Торп-Эннингтон театрально вздохнула:

– Ну, конечно, у нас были такие мысли, дорогой вы наш. Я сразу сказала Фредди: «Дела просто не могут идти дальше так же скверно, как они шли с момента нашей свадьбы. Если луч надежды существует, то он просто должен показаться, правда? И почему бы не сейчас?» Вот так я сразу и сказала. Но он так мрачно смотрит на все, бедняжка, и в этом нет ничего удивительного, ему ведь приходится встречаться с этими ужасными кредиторами. Поэтому он и не смог быть здесь сегодня. И ему очень не хотелось отпускать меня одну, потому что он вечно думает, что я совершу какую-нибудь глупость. Но я сказала ему: «Возможно, нас там будет целая толпа, и кто-то окажется умным, так что от меня ничего не будет зависеть». – Она снова вздохнула, на этот раз еще глубже. – Вы ведь не хотите сказать, что не будет совсем уж ничего? – Голос ее опустился до совершенно трагических нот.