Мисс совершенство

—Ага, потому-то мне и не по себе. Эйвери рассказала мне все подробности истории с Уикхэмом. Он действительно обошелся с Хоуп как последний негодяй. Не только он, но и вся его долбаная семейка. Пойми, Рай, у нее все еще разбито сердце.

—Эй, что значит «вся долбаная семейка»?

—Родители Уикхэма обо всем знали, и папаша, и мамаша, и сестра. Они знали, что их сынок водит Хоуп за нос, и смотрели на это сквозь пальцы, даже если про себя и осуждали. Хоуп управляла частным отелем Уикхэмов, устраивала все мероприятия, в том числе их семейные; они приглашали ее к ужину, принимали у себя в Хэмптонсе. По словам Эйвери, к Хоуп относились как к члену семьи. Вот и представьте себе ее состояние: мало того, что Уикхэм-младший поступил подло, так еще и его семья повела себя по-свински, и с моральной точки зрения, и как работодатели. Ей наплевали в душу.

Все ясно. Пусть семейка Уикхэм катится ко всем чертям, решил Райдер.

—Я не поступаю так с женщинами. И моя семья тоже.

—Ни ты, ни мы. По крайней мере, теперь тебе все известно.

—Да уж. Если у нас с Хоуп что-нибудь выйдет, а я насчет этого не загадываю, обещаю, что между нами все будет предельно откровенно. Довольны?

—Вполне.

—И не обязательно тут же бежать и рассказывать все маме.

—Господи, да с какой стати? Я не трепло.

—А кто наябедничал ей, что я разбил футбольным мячом хрустальную вазу и спрятал осколки? — напомнил Оуэну Бекетт.

—Мне было восемь лет! — В голосе Оуэна зазвенела искренняя обида. — Ты до конца жизни будешь меня попрекать?

—Буду-буду. Мне тогда целых четыре дня не разрешали смотреть телевизор: три — в наказание за то, что спрятал осколки, и еще один — за то, что мяч залетел через окно в дом. Я страшно мучился, хотел посмотреть «Черепашек-Ниндзя».

—Чего же ты не купил себе DVD-диск, когда вырос?

—Я-то купил, но с тебя это вины не снимает, болван ты эдакий. Братский обет неразглашения тайны священен.

—Мне было восемь!

Убедившись, что Оуэн отвлекся от темы сексуальной жизни старшего брата, Райдер рывком поднялся с дивана.

—Ну, кумушки, оставайтесь здесь и обсудите все, как истинные женщины, а я пойду вздремну.

—Материалы подвезут в восемь утра, — напомнил Оуэн.

—Знаю. К восьми Зуду на месте.

—Я собираюсь поработать в мастерской, обтесать панели для барной стойки. Сбрось эсэмэс, если понадоблюсь.

—Как-нибудь переживу один день без твоей смазливой мордашки. А вот ты мне пригодишься, — Райдер показал пальцем на Бекетта. — Встречаемся в семь.

—Нет, не раньше восьми — половины девятого. Мать Клэр забирает мальчишек на завтра. Я должен их разбудить, одеть, накормить и забросить к ней. Клэр-то в гостинице, не забывай.

—Ладно, подгребай, как сможешь. Балбес, идем домой. — Райдер двинулся к выходу. — И не забрасывай мячик с улицы в дом!

В последнюю секунду он вспомнил про блюдо из-под пирога и вернулся за ним. В компании Балбеса Райдер быстро преодолел короткое расстояние до дома: вырулил из рощицы, проехал по шоссе и вновь свернул в лесок, в глубине которого, спрятанный среди зарослей, стоял его дом.

Райдеру нравилось, что дом укрыт от посторонних глаз, что у него есть своя территория, и не маленькая. Для обработки участка он пригласил ландшафтных дизайнеров. Мать пыталась сделать из старшего сына садовника, однако дело не пошло. Райдер не прочь выкопать ямку для молодого деревца, ткнуть в землю кустик-другой, но сажать цветочки? Нет уж, увольте.

Тем не менее ухоженный вид участка радовал глаз. Райдер с удовольствием смотрел на перепад высот, различные текстуры материалов — природных и искусственных, оттенки камня на дорожке, нижнюю подсветку.

Поскольку Бекетт вымыл блюдо, Райдер сразу положил его в кабину, чтобы не забыть. Немного постоял в тишине, глядя в усыпанное звездами небо, пока Балбес обнюхивал траву, бегал по дорожке и делал свои собачьи дела.

Райдер даже не представлял себе, что может — или хочет — жить где-нибудь еще. Не потому, что здесь он вырос (хотя и это имело значение), а потому что это место — этот ночной воздух, негромкие звуки в сумраке — имеет над ним некую власть, причем так было всегда.

Он выбрал этот участок, расположенный вдали от дороги, чтобы пустить здесь корни, выстроить собственный дом. В этом леске прошло все детство Райдера, он исходил вдоль и поперек каждую тропинку и ориентировался в нем с закрытыми глазами еще задолго до того, как стал взрослым.

Райдер прошел через маленькую веранду на кухню, щелкнул выключателем. С внутренним оформлением ему помог Бекетт. Простые, четкие линии, пространства ровно столько, чтобы в центре свободно встал стол. Райдер поставил на зарядку мобильный телефон — устройство, с необходимостью которого смирился лишь недавно, — и достал из холодильника бутылку воды. До горячего душа он добрался только сейчас, намного позже, чем хотел.