Мисс Свити

— Я начну с обхода всех магазинов, где торгуют черным императорским чаем. Его ведь мало кто пьет. Лично я считаю, что он слишком крепкий. У меня тахикардия, приходится беречься. Попытаюсь раздобыть список клиентов, недавно покупавших такой чай. Так мы выясним, кто он такой, твой мучитель.

Саманта не стала говорить, что этот план представлялся ей немного притянутым за уши. Тетушка прямо пылала желанием его осуществить. Пусть немного пройдется, ей это только на пользу.

Прощаясь, Маргарет снова обняла ее.

— В странное время мы живем, Сэм, детка. Тебя изводит какой-то садист, жилец у нас гомик. Нет, мужчины нынче совсем не те, что были раньше.

Саманта поспешила открыть перед ней дверь на площадку. Ей совершенно не улыбалось выслушивать многословный монолог о выдающихся человеческих качествах Ральфа Маккаллена. Старушка на миг задержалась перед зеркалом в прихожей, еще раз поправила шляпу и ушла, одарив Саманту игривой улыбкой.

— Вот, привела ее вам. Она заблудилась. А ведь тридцать лет ходит одной и той же дорогой.

На крыльце стояла миссис Бёрден. На ее могучие плечи опиралась расстроенная Маргарет.

Шестидесятилетняя миссис Бёрден отличалась грубыми чертами лица и нездоровой страстью к сплетням. Зимой и летом она носила серое платье, деформированное многочисленными жировыми складками. Она явно злоупотребляла косметикой. На месте выщипанных бровей красовались две угольно-черные дуги. Темные корни высветленных волос свидетельствовали, что вообще-то она была брюнеткой. В свое время она вышла замуж за владельца ресторана, которому хватило такта помереть незадолго до пенсии. Продав ресторан, она приобрела квартиру в соседнем с сестрами Саммер доме. Для Саманты всегда оставалось загадкой, почему ее рафинированная бабушка общается с этой особой.

— Они напали на Абдула, — простонала Маргарет. — Меня это совершенно выбило из колеи.

— Ему перебили в лавке все стекла и растоптали все овощи. Там сейчас полиция. Это офицер попросил меня отвести Маргарет домой. Она рыдала перед витриной.

— Он сказал, его зовут Карлтон, — икнула Маргарет. — Привлекательный молодой человек.

— Мистер Джахрани не пострадал? — обеспокоенно спросила Саманта.

— Вроде бы нет, — ответила миссис Бёрден. — Он там тоже был, возле лавки. Видать, прикидывал убытки. Хотя никогда нельзя знать, о чем они себе думают, эти людишки. В том-то и проблема.

— Он как-то говорил мне, что Абдул-Гафар означает “служитель Того, Кто прощает". Красивое имя, хотя и длинноватое, — хлюпнув носом, добавила Маргарет.

— Ну, знаете, после того что случилось в Нью-Йорке, так это арабы должны просить прощения, — проскрежетала миссис Бёрден.

— Но президент Буш только сегодня призвал не возлагать вину за теракты на соотечественников-мусульман! — протестующе воскликнула ошеломленная Саманта.

— А у меня на этот счет свое мнение. Больно много их тут развелось!

Около половины шестого Саманта направилась в ванную, чтобы подготовиться к вечеру. Она испытывала глухое недовольство собой. Тест на тему “Какая из вас любовница?” буксовал на месте. Она придумала всего один вопрос: “Что вы надеваете на ночь?” (ответ А: хлопчатобумажную пижаму; ответ Б: сексуальное белье; ответ В: как Мэрилин, лишь немного “Шанель № 5”), и тот ее нисколько не удовлетворил.

Hey diddle diddle

, цветок в почтовом ящике;Hey diddle diddle, чай в конверте;
Hey diddle diddle, карта Лондона;
Hey diddle diddle, сумрачный взгляд Алессандро Лукарелли;
Hey diddle diddle, “я всегда подозревал, что вы красавица”.

Ее чувства метались между неясной тревогой и счастливой влюбленностью. Ничего общего со статьей, посвященной искусству безмятежного вступления в менопаузу, хотя сроки сдачи уже горели.

Приняв душ, она накинула халат и отправилась инспектировать свой гардероб. Сегодня она будет звездой вечеринки. Значит, требуется соответствующий наряд. Содержимое платяного шкафа ее жестоко разочаровало, как, впрочем, и содержимое комода. Строгие пиджаки темных оттенков; неброские блузки; юбки ниже колена. У нее даже не было ни одного топика, способного подчеркнуть красивую округлую форму ее груди.

“Пожалуй, немного шопинга мне не повредит”, — подумала она. С тех пор как Дебби превратилась в мать семейства, она больше не могла вместо нее покупать ей тряпки. Автобусная фобия закрывала ей доступ в кварталы, где располагались модные бутики. Единственный магазин, куда она заглядывала, был “Хоббс” — там же на протяжении последних тридцати лет делала покупки и Агата. Ничего особенного в тамошнем ассортименте, конечно, не имелось, зато далеко от толкотни на Кингз-роуд.