Мисс Винчестер (СИ)

Открыв бардачок, я на пару мгновений впала в ступор, а еще через несколько секунд на моем лице появилась многозначительная улыбка. В этом самом бардачке лежало просто невообразимое количество разнообразных кредитных карточек, что не могло не радовать, если учесть, что с собой у меня была всего лишь двадцатка, завалявшаяся в заднем кармане юбки. Вряд ли ее хватило бы надолго, но теперь финансовый вопрос был решен благодаря этой чудной находке. Жаль только, что карты в бардачке не было. Немного подумав, я перелезла на заднее сидение, грациозно стукнувшись головой о стекло и чуть не застряв между передними креслами. Да уж, по сравнению с нашим домом тут была чуть ли не больничная стерильность, если не считать нескольких пятен крови, въевшихся в сидения. На полу все же нашлась огромная карта, и я, устроившись поудобнее, начала ее изучать. И куда ехать? Бостон? Нет, скучновато, хоть и получше, чем в Монтпилиере. Портленд, Брансуик, Довер, Уэстбрук, Конкорд, Глостер… Все не то. Подождите-ка… А почему бы и нет? Терять мне нечего, так почему бы не осуществить давнюю мечту? Решено, едем в Нью-Йорк! Каких-то жалких триста семь миль, и я на месте!

Приподнявшись на локтях, я почувствовала, как что-то больно кольнуло в спину. Чертыхнувшись, я встала и, наконец, увидела причину моего дискомфорта. Черт возьми, лучше бы я не вставала, потому что теперь слезы было сдержать еще сложнее. Бессильно рухнув обратно на сидение, я осторожно прикоснулась подушечками пальцев к этому столь незначительному на первый взгляд предмету. Настоящий. Не иллюзия, не видение, не игра воображения. Господи, лишь бы оно было тут давно, а его просто никто не замечал, пожалуйста. Ведь если это не так, я просто слечу с катушек, теряя всякий контроль. Кто бы мог подумать, одно несчастное перо, а такая реакция…

Оцепенев от переизбытка самых разнообразных эмоций, начиная с эйфории от теоретической близости моего ангела и заканчивая ужасом от возможных последствий нашей не менее теоретической встречи, я просто тупо уставилась на перо, не смея даже пошевелиться. Словно зачарованная, я аккуратно взяла его в руки, проводя указательным пальцем по идеально гладким угольно-черным пушинкам. Впервые в жизни я видела такое длинное перо, так что не приходилось сомневаться, что оно принадлежит Кастиэлю. Разве что отец не держит в багажнике лысеющего альбатроса, чему лично я бы ни на секунду не удивилась.

Взяв себя в руки, я наконец отвлеклась от фанатичного разглядывания принадлежащего Касу пера и, сунув его во внутренний карман пиджака, перебралась обратно на водительское сидение, буквально на секунду задержавшись взглядом на выцарапанных ножом инициалах “D. W.” и “S. W.”, красовавшихся на дверце Импалы. Так мило, что вызывает едва заметную улыбку. Видимо, отец действительно дорожит своим братом, и эта маленькая деталь лишь микроскопический фрагмент мозаики, символизирующей их братские отношения. Жаль, что у меня никогда не было такой семьи, ведь у Винчестера всегда находились дела поважнее дочери.

Что ж, пора ехать, если я хочу добраться до пункта назначения еще до темноты. Ехать около пяти с половиной часов, если не останавливаться для перекусов или заправки. Надавив на педаль газа, я рванула вперед, поднимая клубы придорожной пыли. Ехать в тишине надоело достаточно быстро, а слушать попсовые песенки по радио не очень-то и хотелось, поэтому я включила потрепанный временем кассетник. Хм, Black Sabbath? Неплохо, папуль, теперь понятно, в кого я пошла музыкальным вкусом. Подпевая Оззи Осборну, я мчалась по пустынному шоссе, абсолютно довольная жизнью и своей бунтарской выходкой. Ничего страшного, пусть понервничают пару денечков, а потом я вернусь обратно. Нечего на меня наезжать, пора бы это усвоить. Примерно через семьдесят миль полной идиллии где-то в бардачке послышался навязчивый звон мобильного. Чертыхнувшись, я немного сбросила скорость и начала искать источник столь противного шума. В чудо-бардачке оказалось около полудюжины различных телефонов, но скоро я все же нашла нужный.

– Да? – ответила я, внимательно рассматривая проносящиеся за окном поля.

– Я убью тебя. Голыми руками и с особой жестокостью, – раздался голос на том конце провода. Рассмеявшись, я ответила:

– О, я тоже рада тебя слышать, папуль. Ну что, как там дела дома? Кстати, красиво твоя детка плюется пылью в лицо, правда? Я это часто терпела, теперь твоя очередь.

– Если ты сейчас же не вернешься, я найду тебя и сдам в полицию за угон, поняла меня? – как же он любит угрожать, терпенья нет!

– Бесполезно, родной мой. Твои угрозы не действуют уже лет двенадцать, так что смирись и побереги связки, – улыбаясь в трубку, сказала я, доводя отца до белого каления. – И знаешь, я чувствую, что сейчас ты снова начнешь орать, игнорируя мой совет, так что прощаюсь. Адьос, папуля.