Misses Scandals (СИ)

Девочки пытались со мной говорить, но всё оказалось тщетно — я заперлась в комнате для рисования и выходила лишь изредка, за очередной порцией еды. В основном, мне оставалось только творить маслом или карандашами, куда-то выплескивать свои эмоции. Пару раз я, конечно, попыталась начать писать песни, но всё выходило ужасно, сумасбродно, кубарем. В ушах все ещё стояли слова Чимина, от которого вестей не было с того самого дня.

Я вновь встала перед зеркалом, изучая свое тело и пытаясь свыкнуться с выбранной непреклонной философией. Оставалось всего три килограмма, так близко к своему идеалу мне ещё не удавалось находиться. Выпирающие ключицы, костлявые руки и таз, обтянутый кожей. Абсолютно плоский живот, крупные коленные чашечки на фоне стройных и длинных ног. Не дорогую ли цену я заплатила, чтобы стать такой?

Голова вновь привычно закружилась, я урезала дневной рацион сильнее, заставив себя быстрее сбрасывать и уделив по два часа через сутки изматывающей тренировке. Мне хотелось оказаться как можно раньше в своем идеальном весе и комплекции и решить, что делать дальше. Но в погоне за мнимым идеалом внезапно стало что-то неладно.

Телефон характерно моргнул, оставив на экране уведомление. Я неохотно потянулась, но глянула на него, подумав, что это Лиса в очередной раз спрашивает о моём состоянии, или Дженни предлагает прогуляться наедине, или Джису зовёт к ужину. Быстро планировала ответить: «не сегодня» и вернуться к самопознанию. Но это было далеко не сообщение. Уведомление. Оно, будто издеваясь, гласило: «Пак Чимин начал прямую трансляцию. Не пропустите!».

Я не знала, почему так быстро на него нажала — на личном телефоне у меня стоял поддельный аккаунт, так что за анонимность можно было не опасаться, — и буквально забыла, как дышать, увидев его очаровательное лицо на экране. Он списал грусть в глазах на усталость и в подробностях рассказал о ходе репетиции с другими участниками группы. Бархатный голос Чимина довел до мурашек, заставив обнять себя руками. И заскучать, безумно по нему заскучать.

— По правде говоря, я кое-что выучил, но немного волнуюсь, — он довольно ухмыльнулся, подставив к себе небольшой синтезатор. В мыслях сразу всплыло воспоминание, где я усердно учила его играть любимую песню, которую Пак, впоследствии, исполнил на одной из трансляций, — надеюсь, что мой английский будет не таким ужасным, ведь я всё ещё практикуюсь в его изучении.

Он нажал на клавиши, абсолютно грациозно, словно пианист, готовящийся исполнить величайшее творение. Тонкие пальцы заскользили по черно-белому полотну.

— Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, — протянул Чимин, спародировав одного известного исполнителя, чьи песни я частенько включала нам в наушниках во время поездок, — любить тебя — заранее проигрышная игра*.

К глазам подступили слёзы; засранец знал, что я буду смотреть этот эфир, и знал, что смысл композиции приобретет безумно личный подтекст. Теперь я кулаком зажала рот, чтобы подавить волну пробивающихся через край эмоций. Наши отношения — заранее проигрышная игра, в его понимании.

— Это был небольшой сник-пик, — загадочно произнес он шепотом, притянув камеру с подставкой чуть ближе. Чимин демонстративно размял пальцы, растопырив их широко, и положил на две октавы. Его игра должна была быть прерывистой поначалу, с долгим звучанием и резким переходом к следующим аккордам, такая чуть грубая распевка, компенсирующаяся мелодичным и нежным припевом.

— Я потратил всю любовь, которую сохранял.

— Мы всегда были проигрышной игрой.

— Мальчик из провинции в большой игре.

— Я пристрастился к проигрышу.

Он растянул гласные, зажмурившись, взяв весьма высокие ноты, которые характерно давались только ему. Его кавер на эту песню пробил меня, заставив слезы неконтролируемо стекать по щекам, я не сдержавшись всхлипнула, губами подпев болезненные слова. Чимин вытягивал каждую ноту с особым двойным старанием.

— Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, любить тебя — заранее проигрышная игра.

— Всё, что я знаю, всё, что я зна-а-а-ю, любить тебя — заранее проигрышная игра.

Он красиво закончил, прикусив нижнюю губу, и загадочно улыбнулся прямиком в камеру. Словно, раздумав пару секунд, стоило ли продолжать петь или может наоборот, ещё раз повторить эту часть. Комментарии одобрительно заверещали: им понравилась непосредственность и тонкость голоса, выбор песни и подача.

— Боже, слишком много смайликов с сердечками, — Чимин застенчиво улыбнулся, наблюдая за тем, как ежесекундно сменялись десятки сообщений, — Арми, вы у меня лучшие, — он сложил большой и указательный палец в сердечко и показал на камеру, — это вам. Любить вас однозначно не проигрышная игра.