Миссии – избыточны

– Насчёт тела: не просто вытолкнете в проход, а пусть кто смелый принесёт Патрика прямо сюда. Вреда носильщику не нанесём, клянёмся.

Долго никто не хотел рискнуть, потом всё-таки отыскался. Или, может, его заставили. Какой-то доходяга-старикашка приволок тело на окровавленной простыне к самой нише, да так и ушёл, пятясь задом. Беглый осмотр самого младшего в команде вынужден был констатировать смерть. Причём из-за множественных ранений, гематом и ссадин не было никакой уверенности: сам паренёк умер, или его безжалостно добили. Только и оставалось, что от души сожалеть о такой кончине. Столько пережить, вырваться из невероятных передряг, а здесь погибнуть, просто оступившись.

Но тут в зале появился Самуэль. Вполне прилично одетый, чистый, хоть и безоружный. Говорил он твёрдо, хотя и несколько нервно жестикулировал руками:

– Друзья! В самом деле я решился остаться на службе у барона. Возраст уже не тот, чтобы бегать, ища на свою пятую точку приключения. А вы действительно можете спокойно уйти, вам освободят проход и не будут устраивать никаких пакостей. Его светлость больше не хочет бессмысленных смертей и даже извиняется за случившееся недоразумение. Лично он даже не знал вначале, что среди трупов есть ещё кто-то живой кроме меня. Так что прощайте! И пусть вам сопутствует удача по всей жизни!

Развернулся, да и ушёл преспокойно. Только вот друзья в нише стали оживлённо перешёптываться:

– Не сходится!

– Ага! Он ведь сразу знал, что Патрик спасся, видел его на берегу. Да и этот ченнелингер…

– Ты на другое не обратил внимание! – Поль остановил перечисления лидера. – Мы ещё в камере договорились о массе условных сигналов руками, пальцами и даже мимикой. Например, вот такой знак пальцами говорит: «Я вру!» Вот этот: «Я ударю с тыла!» Вот этот: «Готовится засада! Будут стрелять сверху!»… Ну и так далее! То есть никто нас отсюда выпускать не собирается.

– Ну, я иного от местных и не ожидал, – погрустнел Гроссер. – Тем более они так отчаянно сражались… Отомстить хотят в любом случае.

– Значит, нам надо действовать вразрез с их инструкциями! – принял решение а’перв, после чего громко продолжил переговоры: – Хорошо! Мы уходим! Только просим предоставить нам двух человек с носилками, потому что у нас раненая.

– Сейчас попробуем решить этот вопрос! – отозвался невидимый переговорщик. – Но вряд ли кто на такое согласится.

– Предложите узникам вашей тюрьмы. Наверняка ведь есть смертники?

– Должны быть… Предложим…

Наступила продолжительная пауза. Тогда как тяжело дышащая ачи буквально потребовала:

– Оставьте меня и прорывайтесь сами! И не спорьте! С такой обузой, как я, не вырветесь! Да и носильщики могут нож сбоку сунуть не только мне, но и вам. Особенно если это смертники, размечтавшиеся о свободе.

По всей логике и здравому смыслу она была права в каждом слове. Но Труммер на это лишь горько усмехнулся:

– Да ладно тебе! Мы своих не бросаем! Сама ведь такое утверждала не так давно. Хотя наше знакомство и нельзя назвать приятным, но последовавшие сражения нас практически сроднили. Поэтому идём вместе до последнего! – ну и поинтересовался для проформы у Гроссера: – Твоё какое мнение?

– Аналогично! – фыркнул тот. – Или ты сомневался? Ну вот и не кривись… Давай лучше думать, как обмануть засаду?

– При этом не зная ничего о замке?.. Ха! Бесполезно! Будем двигаться и прорываться, как нам в голову взбредёт. Только полная импровизация – ключ к успеху. А вот подобрать те два лука или вон те три арбалета возле трупов – всяко разно нам пригодятся.

– Сейчас не получится, не дадут. Разве что во время движения?.. Когда пойдём?..

Ждать пришлось долго. Видимо, не так легко оказалось найти в замке или в его застенках двоих «добровольцев». Да и появившись на глаза непритязательной публики, они не вызвали бурных оваций. Один – дохляк дохляком, сухонький, старенький и седой сморчок. Ещё и навозом от него несло, словно он в нём купался. Тот самый, который бренное тело Патрика приволок.

Второй – полная его противоположность: огромный, здоровенный, руки крюки, ноги брёвна. А вот личико – приснится такое ночью, инфаркт обеспечен. Он же, словно две спички, нёс прочные носилки.

– Вот вам носильщики, можете убираться из замка! – кричал переговорщик. – Дорогу сейчас освобождаем!

– И не просто дорогу, – последовали новые требования от Труммера. – Обязательно оставьте на нашем пути все двери открытыми, а шторы поднятыми. Так нам и вам будет спокойнее. И вы от нас быстрей избавитесь, и мы ничего дурного не подумаем, заглядывая в каждую комнату и проверяя, не ударит ли нам кто в спину.

– Хорошо! – раздалось через минуту. – Откроем вам и двери тоже.

– Ну а вы что скажете, ребятки? – обратился Гроссер к навязанным попутчикам. – Ничего не боитесь? И никакой засады на нашем пути нет?

Здоровенный детина угрюмо молчал, растирая и поглаживая ободранные запястья, на которых ещё недавно висели цепи. А вот сморчок начал плакаться, принимая чужаков за некую знать: