Миссия

Немного погодя в комнату вошли мужчина и женщина в чистых льняных одеяниях по колено. Хотя у них не было ни браслетов, ни ожерелий из магических бус и резных фигурок, ни других принадлежностей мастеров тайных искусств, Таита сразу понял, что это врачи. Они вежливо поздоровались с ним, назвав по имени, и представились.

– Меня зовут Ханна, – сказала женщина.

– А меня – Джибба, – сообщил мужчина.

Они незамедлительно принялись осматривать пациента. Вначале, не обращая внимания на перевязанную голову, сосредоточились на ладонях и стопах. Прощупали грудь и живот. Ханна острием оцарапала кожу на спине у Мерена и внимательно изучила образовавшуюся царапину.

Только после этого они перешли к осмотру головы. Джибба зажал ее между коленями и крепко держал. Заглянули Мерену в горло, в уши и нос и сняли повязку, которой Таита закрыл глаз. Хотя повязка была пропитана свернувшейся кровью и гноем, Ханна одобрительно отозвалась о мастерстве, с каким она была наложена. Кивком она выразила Таите свое восхищение его искусством.

Теперь врачи сосредоточились на пустой глазнице и с помощью серебряных расширителей развели веки. Ханна ввела в пустоту кончик пальца и начала решительно прощупывать. Мерен застонал и попробовал повернуть голову, но Джибба крепко сжимал ее коленями. Ханна поклонилась Таите, соединив кончики пальцев и прижимая их к губам.

– Прошу ненадолго нас извинить. Мы должны обсудить состояние больного.

Через открытую дверь лекари вышли на лужайку и принялись прохаживаться по ней, погрузившись в разговор. Через дверь Таита изучал их ауры. Аура Джиббы сверкала, как клинок на солнце, и Таита понял, что могучий ум врача холоден и бесстрастен.

Посмотрев на ауру Ханны, он сразу понял, что женщина – долгожительница. Опыт ее был бесконечно богат, а искусство не знало пределов. По-видимому, в искусстве целительства она превосходила его, но ей не хватало сочувствия. Аура ее чиста, бесплодна и строга. По ней ясно, что Ханна руководствуется только требованиями медицины, и никакие соображения доброты или милосердия на эту женщину не действуют.

Когда пара вернулась, от лица обоих, естественно, говорила Ханна.

– Мы хотим провести операцию немедленно, пока не закончилось действие успокоительного, – сказала она.

Джибба промыл глазницу Мерена и кожу вокруг нее ароматным травяным настоем, двумя пальцами развел веки и вставил между ними серебряные расширители. Ханна выбрала скальпель с узким острым лезвием и поднесла его к центру глазной впадины. Указательным пальцем левой руки она прощупала воспаленную поверхность, как будто искала точное место приложения, поднесла скальпель к выбранной точке и осторожно сделала надрез. Вокруг металла скопилась кровь, и Джибба промокнул ее тампоном, который зажал в особом стержне из слоновой кости. Ханна углубила разрез, лезвие до середины погрузилось в плоть. Неожиданно из проделанного ею разреза хлынул зеленый гной. Он взмыл тонким фонтаном к выложенному плиткой потолку. Мерен закричал, изогнулся и напрягся всем телом так, что державшим его мужчинам потребовалась вся сила, чтобы он не вырвался из их рук.

Ханна бросила скальпель на поднос и вложила в пустую глазницу тампон из ткани. Гной капал с потолка, распространяя зловоние гнили. Мерен под нажимом державших его снова лег. Ханна быстро извлекла тампон из его глаза и вставила в разрез бронзовые щипцы. Таита услышал, как щипцы царапнули по чему-то в глубине раны. Ханна что-то зажала ими и осторожно, но решительно извлекла. Чужеродное тело вышло наружу в сопровождении нового потока гноя. Ханна, держа его в щипцах, внимательно осмотрела. Поглядела на Таиту, который протянул согнутую ладонь. И сбросила на нее этот предмет.

Таита встал и подошел к открытой двери, чтобы лучше рассмотреть находку. Тяжелый для своих размеров обломок величиной с ядрышко кедрового ореха. Таита пальцами стер покрывавшие его кровь и гной.

– Осколок Красного Камня! – воскликнул он.

– Ты узнаешь его? – спросила Ханна.

– Кусок камня. Не пойму, как я его пропустил. Все остальные осколки я извлек.

– Не вини себя, маг. Он вошел очень глубоко. Если не заражение, мы тоже не нашли бы его.

Ханна и Джибба очистили глазницу и вложили в нее тампон. Мерен потерял сознание. Могучие помощники ослабили свою хватку.

– Теперь пусть отдыхает, – сказала Ханна. – а через несколько дней, когда рана подсохнет, мы сможем заменить глаз. До тех пор он должен лежать спокойно.

Хотя Таита сам никогда этого не видел, он слышал, что индийские врачи умеют заменять утраченный глаз искусственным, из мрамора или стекла и ловко раскрашенным, так что он напоминает настоящий. Замена хотя и несовершенная, тем не менее, более приятная на вид, чем пустая глазница.

Он поблагодарил уходивших врачей и их помощников. Другие служители смыли гной с потолка и пола и заменили испачканное постельное белье. Наконец пришла еще одна женщина средних лет, посидеть с Мереном, пока он не очнется, и Таита смог ненадолго выйти. Он прошел по лужайке на берег озера, нашел каменную скамью и присел отдохнуть.