Миссия

Таита не знал, как ответить. Хотя он никогда не пытался скрывать свое уродство, Фенн была еще не в том возрасте, когда можно обсуждать это с ней. Но это время придет очень скоро. Вначале он хотел выговорить Имбали, но передумал. Единственная женщина в отряде, она была учительницей не хуже других. Он отделался небрежным ответом, но остро ощутил свою неполноценность. Теперь он старался скрывать свое тело от взглядов Фенн. Даже когда они вместе плавали в ручье за деревней, он не раздевался. Он считал, что смирился с несовершенством своего тела, но теперь положение менялось с каждым днем.

Очень скоро приедет с эскортом Онка, чтобы отвезти Мерена в загадочную лечебницу Облачных Садов, и Таита пытался использовать все свое умение убеждать, чтобы Мерен согласился на лечение, однако тот умел проявлять необыкновенное упрямство и не поддавался на уговоры.

Однажды вечером Таита проснулся от негромких стонов, доносившихся из комнаты Мерена. Он зажег лампу и вошел. Мерен на ложе согнулся вдвое и прятал лицо в ладонях. Таита осторожно развел его руки. Одна сторона лица Мерена распухла, пустая глазница превратилась в узкую щель, а кожа горела. Таита использовал успокоительные мази, но к утру состояние раны не улучшилось. И вовсе не казалось совпадением, что именно в этот день, еще до полудня, прибыл Онка.

Таита уговаривал Мерена:

– Старый друг, я не в силах вылечить тебя. Ты можешь выбрать страдания, которые, на мой взгляд, вскоре сведут тебя в могилу, или позволить врачам Джарры сделать то, что не удалось мне.

Мерен был очень слаб, он горел, как в огне, и больше не сопротивлялся. Фенн помогла ему одеться и собрала небольшую сумку. Мужчины вывели его и помогли сесть в седло. Таита торопливо попрощался с Фенн, перепоручил ее заботам Хилто, Наконто и Имбали и сам сел на Дымку. Они покинули Мутанги и двинулись по дороге на запад. С пол-лиги Фенн бежала рядом с Дымкой, потом остановилась у дороги и махала рукой, пока всадники не скрылись из вида.

Они снова направились к трем вулканам, но, не доезжая до крепости, повернули на север. И наконец по узкой тропе углубились в горы и поднялись так высоко, что смогли увидеть далеко на юге крепость. Из такой дали зал Совета, где они встречались с олигархами, казался крошечным. Они продолжали подниматься по горной дороге. Воздух становился холоднее, ветер печально выл между утесами. Подъем продолжался. Теперь на бородах и бровях собирался иней. Кутаясь в плащи, путники продолжали подъем. Мерен пьяно покачивался в седле. Таита и Онка ехали по сторонам от него, поддерживая и не давая упасть.

Неожиданно впереди в стене утеса, за воротами из толстых деревянных брусьев, появился вход в туннель. Когда они подъехали, громоздкие ворота открылись, пропуская путников. Издалека видно было, что ворота охраняются. Таита был так озабочен состоянием Мерена, что не обратил на стражников особого внимания. Подъехав ближе, он увидел, что они низкорослые, ростом в половину обычного взрослого, но с массивной, хорошо развитой грудью и длинными руками, свисающими почти до земли. Все они были кривоноги и ходили сутулясь. Неожиданно Таита понял, что это не люди, а крупные обезьяны. То, что он принял за коричневые одежды, оказалось густой клочковатой шерстью. Лоб над нависающими бровями резко уходил назад, а челюсти были такие мощные, что губы не могли полностью сомкнуться над зубами. Обезьяны отвечали на взгляд Таиты непроницаемым взглядом близко посаженных глаз. Таита быстро открыл Внутреннее Око и увидел, что аура у них примитивная, звериная, обезьяны с трудом сдерживают свои животные инстинкты.

– Не смотри им в глаза, – предостерег Онка. – Не дразни их. Эти очень сильные и опасные твари знают только свои обязанности охранников. Они разорвут человека на части так же легко, как ты разрываешь жареную перепелку.

Он провел путников к входу в туннель, и ворота за ними сразу закрылись. На стенах висели горящие факелы в креплениях, копыта лошадей гулко стучали по каменному полу. Ширина туннеля позволяла пройти рядом только двум лошадям, и всадникам приходилось нагибаться, чтобы не задеть головой потолок. Вокруг гулко шумели подземные реки; из отверстий доносилось шипение лавы. У них не было возможности определить расстояние или время, затраченное на дорогу, но наконец впереди забрезжил слабый естественный свет. Он мало-помалу разгорался, показались ворота, такие же, как те, что закрывали вход в туннель. Они тоже раскрылись прежде, чем путники до них добрались; за ними обнаружился другой отряд обезьян. Миновали их и заморгали от яркого солнечного света.