Миссия

– Это неразумно, маг. Как знать, что они не призовут из болот других дикарей красть наших лошадей и причинять другие неприятности?

– Отпусти их, – повторил Таита.

Когда веревки на руках и ногах разрубили, женщины даже не пытались бежать. Наконто пришлось произнести сердитую речь, полную самых страшных угроз, даже пригрозить им копьем и издать боевой клич, прежде чем они похватали своих младенцев и с воплями кинулись в лес.

Навьючили лошадей, переместились на две лиги дальше по берегу болота и снова разбили лагерь в тенистой роще. Стемнело; всех мучили безжалостные насекомые.

Через день вернулся Нонту с уцелевшими лошадьми и теми воинами, что оставались с ними в болоте. Шабако, старший в этом отряде, пришел к Таите и Мерену с докладом. Вести у него были дурные: с их расставания умерли еще пятеро воинов, а все остальные и сам Шабако были так больны и слабы, что без посторонней помощи не могли сесть верхом. Лошади тоже были не в лучшем состоянии. Болотная трава и водяные растения оказались малопитательными, к тому же лошади набрались из стоячей воды паразитов. Их рвало, и они выплевывали клубки извивающихся белых червей и личинок оводов.

– Если оставаться в этом гиблом месте, мы потеряем еще немало людей и лошадей, – тревожился Таита. – Здесь плохая трава, лошади на таком корме не поправятся. Запасы дурры приходят к концу, их не хватает на людей, не говоря уж о животных. Надо найти более здоровую местность и там отдохнуть. – Он подозвал к себе Наконто и спросил: – Нет ли здесь поблизости возвышенности?

Прежде чем ответить, Наконто посовещался с двоюродным братом.

– Во многих днях пути на восток есть холмы. Там очень хорошая трава, а по вечерам с гор дует прохладный ветер. Мы каждый год в жаркое время пасем там скот, – сказал он.

– Будешь показывать дорогу, – решил Таита.

Выступили они на следующий вечер. Сев на Дымку, Таита взял Фенн за руку и посадил у себя за спиной. По выражению ее лица он понял, что она в ужасе, но девочка обеими руками обхватила Таиту за пояс, прижалась лицом к его спине и прилипла, как клещ. Таита успокаивающе посмотрел на нее, и они не проехали и лиги, как ее хватка ослабла и девочка со своего насеста на спине лошади принялась разглядывать окружающую местность. Еще лига – и она защебетала, заинтересованно и с удовольствием. Если маг не отвечал, она принималась колотить его кулачками по спине и кричала: «Таита! Таита!», потом указывала на то, что привлекло ее внимание, и говорила:

– Что?

– Дерево, – отвечал он, или: – Лошади, – или: – Птица. Большая птица.

– Большая птица, – повторяла она.

Она быстро схватывала, и у нее был отличный слух. После одного или двух повторов она совершенно верно воспроизводила ударение и интонацию, а раз проделав это, никогда не забывала. На третий день она начала складывать простые предложения.

– Большая птица летит. Большая птица летит быстро.

– Да, да. Ты очень умна, Фенн, – говорил Таита. – Ты словно припоминаешь то, что некогда хорошо знала, но забыла. И теперь все это приходит, верно?

Она внимательно выслушала, уловила слова, которые уже знала, и повторила их:

– Да, да. Умная Фенн. Быстро, приходит быстро. – Она посмотрела на жеребенка, Вихря, который бежал за матерью: – Маленькая Лошадь приходит быстро!

Жеребенок очень интересовал ее. Ей было трудно произносить его кличку «Вихрь», поэтому она звала его Маленькая Лошадь. Как только они остановились, чтобы разбить лагерь, она крикнула:

– Иди, Маленькая Лошадь.

Жеребенок как будто не меньше девочки радовался их общению. Он подошел к ней и позволил обнять себя; девочка прильнула к нему, словно они были близнецами в чреве матери. Она видела, как воины кормят лошадей дуррой, поэтому украла лепешку, попыталась покормить Вихря и рассердилась, когда он отказался.

– Плохая лошадь, – бранила она жеребенка. – Плохая Маленькая Лошадь.

Скоро она уже знала всех по именам, прежде всего – Мерена, который подарил ей ленту и которого она поэтому высоко ценила. Воины старались привлечь ее внимание. Оставляли ей самые лакомые кусочки из своего скромного пайка и учили петь походные песни. Когда Фенн повторила самые скабрезные куплеты, Таита пресек эту забаву. Воины делали девочке небольшие подарки: яркие птичьи перья, иглы дикобраза, пестрые камешки, которые подбирали в сухих руслах, где случалось проезжать.

Но отряд продвигался медленно. Ни люди, ни лошади не выдерживали дневного перехода. Выступали поздно, заканчивали рано и часто останавливались. От болотной лихорадки умерли еще трое, и у остальных едва хватило сил их похоронить. Из лошадей лучше других себя чувствовали Дымка и ее жеребенок. Рана на ноге кобылы зажила без последствий; несмотря на трудности перехода, молоко у Дымки не пропало и она могла кормить жеребенка.