Миссия «Алсос»

Деятельность миссии Алсос охватывала различные области науки, но в данной книге описывается главным образом то, что имело отношение к атомной бомбе. Вполне естественно, что мы действовали в тесном контакте с разведывательным отделом штаба генерала Гровса.

Все предприятие в целом было новым и неизведанным, поэтому потребовалось некоторое время для того, чтобы мы освоились и получили ясное представление о наших задачах. После этого все пошло настолько гладко, что даже было бы скучно рассказывать. Надеюсь, что мне простят включение в книгу нескольких инцидентов, относящихся к первым беспокойным дням миссии Алсос.

С. Гоудсмит

Боязнь германской атомной бомбы

Если с позиций сегодняшнего дня взглянуть на обстановку конца 1942 и начала 1943 годов, то не трудно заметить, что в состоянии умов американских и немецких ученых имел место весьма комичный момент.

Американцы, осуществив первую цепную реакцию в урановом котле, считали создание атомной бомбы реальной возможностью и были уверены, что немцы добились в этом направлении еще больших успехов, ведь первооткрыватель явления ядерного деления Отто Ган и автор первой статьи о теории котла, основанного на цепной реакции деления, были немцами! Ядерные исследования немцы начали на два года раньше нас. И, кроме того, в то время все считали, что германская наука превосходит нашу.

Немцы тоже были убеждены в превосходстве своей науки и рассуждали так: если уж они в своих ядерных исследованиях блуждают во мраке, то чего могут добиться в этой области науки американцы.

В июле 1943 года, шесть месяцев спустя после того, как Энрико Ферми под трибунами университетского стадиона в Чикаго осуществил первую цепную реакцию, в ставку Германа Геринга на имя д-ра Гернерта было прислано приводимое ниже письмо. (Надо сказать, что, кроме различных других постов, Геринг возглавлял Государственный совет по исследованиям, созданный для руководства и координации научных работ во всех университетских институтах Германии.) Вот это письмо.

«Секретно. 8 июля 1943 г. Советнику министерства д-ру Гернерту

Ставка Рейхсмаршала.

Берлин 8, Лейпцигерштрассе, 3

Дорогой партейгеноссе Гернерт!

Посылаю Вам для информации Рейхсмаршала [Геринга] доклад уполномоченного по ядерной физике Государственного советника профессора доктора Эзау. Как видно из доклада, за несколько месяцев дело довольно значительно продвинулось вперед. Эта работа не может за короткое время привести к изготовлению практически применимых машин или взрывчатых веществ, поэтому можно быть уверенными, что в данной области вражеские державы не могут иметь в запасе какую-либо неожиданность для нас. С лучшими пожеланиями Хайль Гитлер!

Ваш Ментцель».

Если бы человек, подписавший письмо, пожелал назвать себя своим полным титулом, то это выглядело бы так: бригадефюрер войск СС, министериаль-директор[4] профессор, доктор Рудольф Ментцель. Обладатель «Золотого партийного значка» и бригадный генерал пресловутых гиммлеровских войск СС, он возглавлял все имевшие военное значение научные работы в университетах Германии. Он занимал пост, аналогичный посту президента Гарвардского университета Конэнта, который был одновременно президентом нашего Научного совета национальной обороны. К счастью, их сходство на этом заканчивается.

В действительности Ментцель был второразрядным химиком и получил этот высокий пост, действуя по извилистым каналам нацистской партийной политики. Настоящие немецкие ученые относились к нему с презрением, считая его «сержантом от культуры», и посмеивались над тем первым и единственным случаем, когда он попробовал прочесть лекцию по химии. Сам Ментцель по этому поводу как-то заметил, что он тогда только понял, насколько труднее читать лекции, чем выступать с политическими речами. Даже его партийные коллеги смотрели на него довольно-таки тусклым взором. Объяснялось это тем, что имелся секретный доклад гестапо относительно Ментцеля. В докладе выражалось резкое недовольство беспорядочным ведением Ментцелем своих дел; отмечалась невозможность изучения и оценки состояния всех военных исследований Германии в целом и, более того, указывалось, что большая часть опекаемых им исследовательских работ вообще не имеет никакой военной ценности.