Миссия доброй воли

– Согласен. Но почему кхаш цартели? Это презренное занятие для хуси-хуси поко, слишком ленивых, чтобы заниматься делом. Они непочтительные и буйные. Могут обидеть ашинге.

«Вот как!» – удивился Эрик. А вслух сказал:

– Мы, пха, должны изучать всех обитателей вашей планеты, и благородных тэд’шо, и низких пасеша. Этого требуют Устои и высокий Хурши, которому мы подчиняемся.

– Аха! Устои надо уважать и выполнять веления владыки, – произнес Шихерен’баух, поскреб левую шишку и призадумался. Затем молвил: – Лучший кхаш цартели – напротив Пха’гебаима. Ждите меня там. – Он нырнул в салон, включил навигатор, и машина умчалась за ворота.

– Он согласился, – сказал Эрик Петровичу. – Согласился и объяснил, где его ждать. В кабаке возле Пха’гебаима.

– Ну, вот видишь! Все братья-гуманоиды в одном на нас похожи: любят халяву.

Они отправились к шаухам в подземный зал. Абалаков выбрал экипаж зеленого цвета и, не включая автоматику, выехал на мощенную камнем дорогу. Он уже отлично справлялся с транспортом хапторов, несмотря на то что даже в переделанном виде кабина была великовата для людей и рычаг маневра не рассчитан на человеческую руку.

Пока мчались через лес, Эрик размышлял о своих лингвистических приобретениях. За пару месяцев, сопровождая старших коллег, он изрядно поднаторел в языке, чему помогли визиты Хурцилавы и Шошина в Гешехт, а еще более – контакты Харгрейвса с торговым ведомством. Но слово «цартели» было ему незнакомо, и тут полагалось уточнить, что имел в виду Шихерен’баух: только ли украшателей стен и потолков или еще и их статистов. Не исключалось, что термин употребляли в переносном смысле, и он означал что-то другое, не профессию, а, скажем, пустозвонов и бездельников.

Словарь Эрика в части ругательств особенно пополнялся в Гезунде, ибо торговые чиновники не стеснялись в выражениях. Типичной формулой отказа служило хохо’гро, а когда речь заходила о ценах на земные товары, Харгрейвсу предлагали шинге шеге, то есть обломать рога, или хуси-хуси поко, трахаться извращенным способом; последний термин также обозначал урода или извращенца. Чиновники Гешехта вели себя корректнее; в крайнем случае, для демонстрации неприязни к землянам, называли их не ашинге, а шуча и кирицу’ххе. Хурцилава говорил, что на клане Кшу, к которому относится служба Левого Рога, лежат контакты с другими мирами хапторов, что-то вроде внешней политики; именно по этой причине Кшу, а не другие династии, принимали миссию землян. Предполагалось, что в будущем, при благоприятных обстоятельствах, Кшу возьмут на себя роль постоянных контактеров с Ашингебаим, то есть Страной Безрогих, как называли здесь Земную Федерацию.

Абалаков, не снижая скорости, активировал дисплей и стал изучать схему Харшабаим-Утарту. Пха’гебаим обнаружился в седьмом секторе, ближе к центральной части столицы. Над панелью дисплея поднялась голограмма квадратного здания о трех этажах, схематично обозначенных тонкими зелеными линиями; в середине зияло пустое пространство, площадка или сквер. Судя по указателю масштаба, здание было огромным.

– Тетрагон, – буркнул Петрович. – Для чего такая махина? Военное ведомство, что ли?

– Нет, это научный и учебный центр династии Хочара. Пха’гебаим – «Место двурогих», то есть особо умных и благородных, – пояснил Эрик. Затем присмотрелся к схеме и добавил: – Кстати, вокруг Пха’гебаима четырнадцать питейных заведений. Непонятно, какое имел в виду Шихерен’баух.

– А как он сказал?

– Сказал, напротив.

– Значит, будем ждать напротив входа. Спросишь, здесь ли кучкуются твои художники. – Петрович передвинул рычаг маневра, и скорость шауха увеличилась. – Ты вот говорил мне, что нет у хапторов нормальных статуй и картин, нет опер и симфоний, и романов тоже нет... А почему? Где глобальная причина? Не мелкое и сиюминутное, а то, чего природа их в принципе лишила? Ты размышлял на эту тему?

– Конечно, – молвил Эрик.

– И что же?

– С воображением у них плоховато. Грубые существа, прямолинейные, без всяких фантазий.

– С воображением! – фыркнул Петрович. – Это, друг мой, не причина, а одно из следствий. Я полагаю, дело в ином. Есть у меня одна гипотеза... хочешь, могу поделиться.

– Я весь внимание. – Эрик поерзал на широченном сиденье. – Твои гипотезы, Иван Петрович, что зерна среди плевел... Даже не зерна, бриллианты!

Инженер ухмыльнулся:

– Ай, дипломат! Ай, льстец! Ну, слушай: в начале начал сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, как тьма над бездною, и лишь Дух Божий носился над водами. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог, что он хорош, и отделил свет от тьмы... Это откуда?

– Из Библии. Первые строки Ветхого Завета.

– Слушай дальше: о люди! Поклоняйтесь вашему Господу, который сотворил вас и тех, кто был до вас, который землю сделал для вас ковром, а небо – зданием, и низвел с неба воду, и вывел ею плоды пропитанием для вас... Узнаешь?

– Коран... да, несомненно Коран!