Миссия доктора Гундлаха

Загвоздка, по словам Пинеро, в одном: никак не удается определить, откуда противник получает военное снаряжение. Ничего похожего на «тропу Хо Ши Мина» в Сальвадоре как будто нет. Две соседние страны стараются перекрыть сухопутные границы; у Гондураса, правда, не хватает сил. Ну и остается еще прибрежная полоса протяженностью в 200 миль! Нужны непреложные факты, что оружие поступает к повстанцам морем. Сегодня утром истребитель-бомбардировщик обнаружил восточнее Байя Хикилиско большую шхуну, обстрелял ее, но перестарался — затопил вместо того чтобы заставить пристать к берегу. Ничего, кроме пары щепок, найти не удалось!.. Гундлах начал догадываться, что к чему. Необходимы доказательства того, что тут орудуют агенты Москвы и Кастро, а как это докажешь? Что предъявить представителям мировой печати?

— Да пошлите вы туда водолазов, или там слишком глубоко?

— Не слишком, но с высоты ничего не различишь, я над этим квадратом пролетал. Взять за точку отсчета место, где выбросило щепки? Нет резона. Течение там раздваивается, идет полтора узла как на запад, так и на восток...

— Ну, появится какая-нибудь другая шхуна или яхта.

— Жди ее! Нет, мы должны сделать это сами. Что вы уставились на меня, Гундлах? Итак, шхуна появится — и на ней будете вы. Вы нам привезете это оружие, и не позднее чем послезавтра.

Гундлах сглотнул слюну, от неожиданности он потерял дар речи. То есть что же получается? Они требуют, чтобы он доставил в Сальвадор транспорт с оружием, так сказать, «наследил»! И в его согласии они уверены заранее — ведь заложницей у них остается Глэдис. Но где же он возьмет на борт оружие, кто «отправитель»?

— Разумеется, Никарагуа.

Ага, теперь понятно! За неимением доказательств они решили такой «факт» изобрести. Провокация чистой воды!..

— Оружие из Никарагуа?

— Вы ведь еще сегодня были там! — Пинеро поднялся и обошел вокруг Гундлаха пружинящей тигриной походкой, весь во власти своей идеи.— Вы сделаете все вполне официально: обратитесь прямо к правительству, представитесь уполномоченным фронта Освобождения, как привыкли это делать в Европе. Для господ из Манагуа вы не инкогнито, ваше имя частенько упоминалось в печати, круиз с синьорой Ортегой сделал вас человеком известным. Объясните, что собираетесь доставить это оружие повстанцам в восточной провинции Ла Уньон, — дела у них, дескать, идут совсем туго. Такая просьба этих господ расшевелит, она — призыв к их революционной совести...

Гундлах посмотрел на карту. Восточная оконечность Никарагуа в каких-то 17 морских милях от побережья провинции Ла Уньон. Да, через бухту Фонсека до берегов Сальвадора рукой подать! Совсем недавно, казалось бы, он пролетал над ней в воздушном такси...

— И вы хотите, чтобы я был на борту?

— Конечно. Это обязательное условие.

— Оно мне не нравится! Я не люблю служить мишенью для охочих пострелять летчиков.

— Не считайте нас дураками. Мы ведь собираемся выпустить вас потом на пресс-конференции. Вы обретете для нас свою настоящую цену лишь после высадки на сальвадорском берегу. Сами посудите, где нам взять второго такого, как вы? Вашу безопасность я гарантирую.

— Вы лично? Это утешает. Аргумент убедительный...

— К чему столько сарказма? Боже мой, да вы просто болезненно подозрительны! Разве мы не отнеслись к вам куда лучше, чем вы могли рассчитывать? Разве с головы вашей дамы упал хоть один волос? Потому что мы связываем с вами далеко идущие планы. Впереди десятки встреч с журналистами и интервью, вы отправитесь в турне. Меня бы только порадовало, если вы напишете книгу о своем опыте там, на их стороне! А мы уж позаботимся, чтобы книга стала бестселлером, выпустим ее на двенадцати языках, предварительно напечатав в самых известных журналах.

Заманчивая картина, но в нее никак не вписывается Глэдис — и, значит, они не учли главного. Они считают отношения между ним и Глэдис банальной интрижкой, на которой можно поставить крест ради большой выгоды. Им не понять, сколь прочными узами они с Глэдис связаны...

— Есть несколько пожеланий с моей стороны. Пока вы не отправите меня отсюда, я хочу увидеться с нею. Иначе я и с места не сдвинусь. И как только я вернусь сюда на шхуне, вы немедленно переправите ее в Манагуа.

— Помягче, помягче...

— В день моего возвращения в Сальвадор вы ее освободите. Это требование умеренное.

— В вашем положении я бы остерегся что-то требовать.

— Мы с вами компаньоны, Пинеро. Выгода должна быть обоюдной. До звонка синьоры Ортеги из Манагуа я перед журналистами и рта не раскрою.

— Лучше бы вам не открывать его сейчас.

Некоторое время они еще торговались, пока у Пинеро наконец не лопнуло терпение. Он набрал по телефону какой-то двузначный номер и передал ему трубку.

— Где ты? — У Гундлаха, услышавшего голос Глэдис, запершило в горле.— Что у тебя, Глэдис? Все в порядке?

— Да, Ганс. Я пока еще на аэродроме... Они дают нам поговорить? Почему?

— По моему желанию. Ты в одном из зеленых кирпичных бараков? Кто там с тобой?