Миссия Икара

– Люк перед вами распахнет на высоте 2600 метров наш брат Джонатан Леви. Он, как и все уважающие себя портье, ожидает от каждого из вас за свои услуги щедрых чаевых. Долговые расписки не принимаются. Мигающий красный фонарик известит вас о том, что пришло время покинуть наш роскошный летающий отель. Не забывайте, что служащие на автомобильной стоянке могут отказать вам в праве подогнать тачку. Но, если, паче чаяния, такое желание у вас все же возникнет, вспомните о том, что личность всегда выше обстоятельств. Те, кто сейчас внизу, не обделены здравым смыслом, чего не скажешь о пожелавших остаться неизвестными туристах, находящихся на борту данного воздушно-десантного судна.

Реплика вызвала очередной взрыв хохота. Иаков кашлянул. Пилот после небольшой паузы заговорил снова, однако теперь голос его звучал серьезно:

– Благословенная земля Израиля, да будет процветать она во веки веков благодаря мужеству своих сыновей и дочерей. И да пребудет Господь Всемогущий с вами, друзья мои. А теперь – выметайтесь.

Один за другим раскрывались парашюты в ночном небе над пустыней, один за другим пять бойцов диверсионно-десантного отряда «Масада» приземлились в радиусе 150 метров от горящего среди песков янтарного костерка.

Чтобы связаться друг с другом в случае необходимости, у каждого из бойцов имелось миниатюрное переговорное устройство.

В том месте, где они коснулись земли, каждый вырыл яму и закопал в нее парашют вместе с малой саперной лопаткой.

Затем все собрались у сигнального огня, вскоре погашенного за ненадобностью. Единственным источником света стал фонарь в руках офицера МОССАДа.

– Ну-ка, посмотрим на вас. – Он скользнул лучом по каждому из бойцов. – Неплохо. Выглядите точь-в-точь как портовые бродяги.

– Таковы были ваши инструкции, если мне не изменяет память, – заметил Иаков.

– Они не всегда выполняются, – отозвался моссадовец. – Вы, должно быть…

– У нас нет имен, – оборвал его Иаков.

– Упрек принят, – кивнул офицер МОССАДа. – По правде говоря, мне известно лишь ваше, что, как я полагаю, вполне объяснимо.

– Забудьте его.

– Как мне следует называть вас?

– Запоминайте! Справа налево – Оранжевый, Серый, Черный и Красный.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, – сказал моссадовец, переводя луч фонарика с лица одного бойца на другого. – А кто, позвольте узнать, вы?

– Синий, – бросил Иаков.

– Ах ну да. Разумеется, цвет флага…

– Ошибаетесь. Синий – цвет самой жаркой части пламени, и это все, что вам полагается знать.

– Синий может быть и цветом самого холодного льда, если угодно. Но это так, к слову, молодой человек! Мой автомобиль в нескольких сотнях метров к северу отсюда. Вам придется совершить небольшую прогулку на своих двоих после столь великолепного планирующего спуска.

– Я готов. – Серый шагнул вперед. – Терпеть не могу эти прыжки. Одному богу известно, как можно покалечиться, если понимаете, о чем я.

Автомобиль оказался «Лендровером» японского производства. Не слишком комфортабельный, изрядно потрепанный и заляпанный грязью… Как раз такой, какой не привлечет внимания на дорогах любой арабской страны, где превышение скорости для водителей понятие более чем абстрактное, а столкновения – обычное дело.

Через час с небольшим впереди, в нескольких километрах от города, был замечен сигнальный огонь.

– Похоже, предупреждают о чем-то, – сказал моссадовец Иакову, сидевшему рядом с водителем на переднем сиденье. – Это мне не нравится. На пути к Маскату не предполагалось никаких остановок. Неужели султан расставил патрули? Приготовьте оружие, молодые люди. Неизвестно, что нас ждет.

– А что нас может ожидать? – ощетинился Иаков, выхватывая пистолет из кобуры. – Мы действовали в обстановке строжайшей секретности. О наших действиях неизвестно ни одной живой душе. Моя собственная жена считает, что я на маневрах в пустыне Негев!

– В любой, даже самой засекреченной, системе не исключена утечка информации. Иногда неприятелю удается кое-что раскопать. Проинструктируйте своих друзей, Синий. Думаю, придется стрелять…

Иаков отдал приказ. Бойцы прильнули к окнам, держа оружие наготове. Однако тревога оказалась ложной.

– Это Бен-Ами! – Моссадовец нажал на тормоза, и машина, подпрыгнув пару раз на разбитой дороге, резко остановилась. – Откройте дверцу!

Небольшого роста худощавый тип в джинсах, в белой хлопчатобумажной рубашке навыпуск и готре залез внутрь, вынуждая Иакова потесниться.

– Поехали, – сказал он. – Только медленно. Здесь патрулей нет. Если и остановят, то минут через десять, не раньше. Фонарь есть?

Водитель наклонился, достал из-под сиденья фонарь, протянул ему. Включив его, Бен-Ами обвел взглядом сидящих на заднем сиденье.

– Отлично! – сказал он и кивнул, довольный осмотром. – Настоящие бродяги… Если нас остановят, переходите на арабский и несите всякий вздор про свои любовные похождения. Усвоили?

– Аминь! – произнесли Серый, Черный и Красный. Оранжевый ударился в рассуждения.

– Талмуд говорит, что ложь – это грех, – заявил он. – Дайте мне красотку, тогда еще посмотрю!

– Заткнись! – оборвал его Иаков, даже не улыбнувшись.