Миссия Маккензи

Джо пытливо оглядел ее. Кэролайн ждала, что он спросит почему, но вместо этого он сказал:

— Я требую, чтобы ты немедленно сообщила мне, если у тебя будет задержка хотя бы на один день.

Это был явный приказ, поэтому, лихо отсолютовав, Кэролайн выпалила:

— Есть, сэр!

Иногда он был слишком уж военным…

Джо рассмеялся и легонько шлепнул ее по мягкому месту, ссаживая с колен. Кэролайн встала и запахнулась в халат.

— Когда мы уезжаем?

— Я договорился, что мы оставим номер попозже. Около шести.

Итак, им осталось провести здесь, в замкнутом пространстве гостиничного уединения, точно отсчитанное и неумолимо уменьшающееся количество часов. Поразительно, как быстро она привыкла к этому номеру. Возможно, это уединение стало бы утомительным, продлись оно, скажем, неделю, но как бы она хотела провести такую неделю… Только ее никогда не будет. Завтра они оба вернутся к работе, она на земле, он — в небе. Завтра ей предстоит вновь пройти через страх, потому что ее любимый мужчина будет опять совершать свою опасную работу, чему она не сможет помешать, чего не сможет предотвратить. Бесполезно даже пытаться… Есть мужчины орлиной породы, и Джо Маккензи был одним из них — только смерть или старость вернут его на землю. Кэролайн с радостью разделила бы с ним его судьбу, если только бы он позволил ей это.

Впрочем, что бы ни ждало ее в будущем, она не хотела терять ни минуты счастья перед тем, как снова вернуться к действительности. Бог знает, что значил этот уик-энд для Джо Маккензи, может быть, так, очередное развлечение, но для Кэролайн этот человек и часы, проведенные с ним, перевернули все ее представления о жизни, выпустили на свободу необузданную страстность ее натуры.

Она чувствовала себя полностью переродившейся, освобожденной, уверенной в себе. Как будто до этого она смотрела на жизнь сквозь тусклую серую вуаль, но вот пелена отброшена прочь, и мир засверкал перед ее глазами переливами радужных красок. И Кэролайн не была больше лишней в этом мире — она стала его полноправной частью. Пришел конец ее одиночеству, одиночеству, длившемуся с того самого момента, когда рано проснувшаяся тяга к знаниям отделила ее от толпы сверстников.

Отдавая себя Джо, она приобретала гораздо больше, чем теряла, — ведь теперь этого нового, полученного от него, у нее уже никто никогда не отнимет. Джо подарил ей воспоминания, он вооружил ее опытом… опытом исступленной страсти. А еще… Это было невероятно, нелепо, это противоречило здравому смыслу, но Кэролайн чувствовала, что очень хочет, чтобы календарь подвел ее, чтобы она зачала ребенка… ребенка Джо.

— В чем дело? — он вопросительно приподнял черную бровь.

Черт возьми, оказывается, она так погрузилась в собственные мысли, что позабыла обо всем, даже о том, что стоит тут, как столб и пялится на Джо черт знает сколько времени! Лукавая улыбка осветила ее лицо.

— Я просто подумала, — серьезно поделилась она, — сколько женщин можно было бы завербовать в наши доблестные вооруженные силы, если бы ты согласился позировать для рекламы плакатов в обнаженном виде.

В первую секунду Джо озадаченно смотрел на нее, потом громко расхохотался, вскочил с дивана и поймал Кэролайн за длинную полу халата.

— Так значит, ты готова делить меня с сотней-другой американских женщин?

— Ни за что на свете!

Юркнув под его полураскрытый халат, Кэролайн крепко прижалась к обнаженному телу Джо.

Ее рука скользнула вниз, к его паху, и Джо снова почувствовал прилив желания, несмотря на только что опустошившую их любовную схватку.

— Даю тебе два дня на то, чтобы взять себя в руки, а потом вызываю полицию.

— У нас нет двух дней, — деловито уточнила Кэролайн, взглянув на часы. В нашем распоряжении осталось всего восемь часов.

— Ну раз так, то черт меня возьми, если я упущу хоть минуту! — поклялся Джо, подхватывая се на руки. Он решил, что для долгой игры сейчас лучше всего подойдет постель. Когда он проносил ее через дверь спальни, Кэролайн еще крепче прижалась к его мускулистой груди, мечтая о том, чтобы время остановило свой бег.

Как ни странно и непривычно было вылезать на свет из этого интимного кокона, но уже в шесть тридцать они пустились в обратный путь на базу. Кэролайн молча сидела на своем месте, пытаясь заставить себя смириться с неизбежным окончанием их уик-энда. Она будет спать одна сегодня и завтра, и все последующие ночи до следующих выходных.

Если, впрочем, Джо захочет продолжения. Он ничего не сказал даже о завтрашнем вечере, не говоря уж об уик-энде.

Она посмотрела на Джо. Перемена была едва уловима, но чем ближе они подъезжали к базе, тем меньше он был ее мужчиной, тем больше превращался в Полковника Маккензи. Он думал о «Ночном крыле», о своих «Крошках», гладких, смертоносных и прекрасных, о том, как они, наверное, стосковались по его умелым рукам.