Миссия невыполнима

– Ну что, дорогие мои, уже покушали? Водичку пили с хлебушком? Это ничего, что так мало, хлебушек нынче дорог, фондов у нас не хватает совсем, нет средств, всё прикарманили проклятые упыри, насосавшиеся пролетарской крови. Ну да ладно. Нужно дальше смотреть экскурсию. Итак, перед вами – основная композиция. Здесь представлены несколько десятков экспонатов, которые, безусловно, привлекут ваше внимание.

Экспонат первый – песочный будильник. Он очень похож на песочные часы, но снабжен специальным медным желобком, при ударении о который песчинки издают характерный медный звук, который продолжается ровно столько, сколько времени песок падает вниз. Конструкция желобка была продумана так удачно, что даже мельчайшие песчинки производили слышимое гудение, которое не утихало, пока песок в верхнем резервуаре не заканчивался. И тогда наступала невыносимая для уха крестьянина и рабочего в руднике бесшумная тишина, и он просыпался. Обратите внимание, как по-иезуитски подло устроены часы – сначала гудят и не дают уснуть, а потом, когда привыкаешь и засыпаешь, вдруг перестают гудеть, и ты просыпаешься от чувства внутреннего дискомфорта, вызванного отсутствием привычных звуков гудения.

Теперь вот – водные часы. Т. е. часы, основанные на принципе постепенного перетекания водички из верхнего большого резервуара в нижний – такой же большой. Здесь мы тоже видим уже знакомый нам желобок. В принципе, разница с песочным будильником не такая большая, а заключается только в частоте и интенсивности издаваемого будильником непрерывного звука. В водном – он более чист, прозрачен и содержит прохладные жидкие нотки, приятные на слух.

Идем дальше – здесь у нас так называемый солнечный будильник, который использовался только в том случае, если крестьян или рабочий вдруг решал после трудов праведных в поле и в руднике вздремнуть в обед в теньке под сосною. Устройство будильника примитивно до невозможного и представляет собой всего лишь плоский железный блин с выпуклостями. Выпуклости обеспечивали нагрев всего тела блина посредством перераспределения солнечной энергии, которая попадала на выпуклости, по всему блину. Слышали такой термин – теплопроводность? Вот это как раз тот случай. А в свободное пространство между выпуклостями укладывался определенный органический пахучий состав (навоз), который при нагревании плавился и своим зловонием освобождал заснувшего крестьянина от необходимости и дальше смотреть свои кошмарные сны.

Так вот, с помощью этого нехитрого солнечного приспособления можно было точно регулировать продолжительность сна. Будильник, залитый органическим составом, устанавливался в тени и находился в неактивном состоянии до тех пор, пока тень сама собой не переходила в другое место под напором вращения Земли. Когда на будильник начинали попадать солнечные лучи, навоз начинал плавиться и смердел, и человек – крестьянин или рабочий – просыпался и понимал, что опять пришло время пахать на ненавистного буржуйского буржуина и его ненавистное буржуйско-буржуинское семейство.

Идем дальше. Перед вами – будильник под нехитрым названием «Самосуд – бессмысленный и беспощадный». Его принцип прост до невозможности. Он представляет собой тонкую пеньковую веревку, один конец которой крепился на ноге крестьянина или рабочего, а другой в натяг привязывался к железной заслонке домовой печи, которая выполняла роль звукового сигнала, наподобие того, что мы сегодня можем услышать в современных будильниках китайского производства. Как только крестьянин или рабочий пытался перевернуться на другой бок, печная заслонка падала на пол и будила всю семью, и в особенности, крестьянскую или рабочую жену, которая со всего размаха била крестьянина или рабочего по голове скалкой, шумовкой или лопатой, загодя принесенной с огорода. Простота и эффективность – налицо.

Следующий экспонат – будильник-жёлоб. Устройство тоже не отличается хитростью. В крыше дома проделывалась небольшая дыра, под которой ставились специальные емкости – ведро, например, или ушат, которые служили накопительными резервуарами. Когда начинался дождь, резервуар через некоторое время переполнялся, и капли по наклонному желобу, один конец которого соединялся с резервуаром, а другой крепился над головой крестьянина или рабочего, начинали капать ему на лоб, нос или мужественный подбородок. Тогда он понимал, что нужно просыпаться и идти пахать на буржуйского буржуина и его невыносимое семейство паразитов. Когда дождя не было, обязанности капать капли в резервуар обычно возлагали на младшего сына и строго следили, чтобы он не отлынивал от работы и не спал.