Миссия невыполнима

Утром во внутреннем дворе столичного Храма Бога воды Великой Шилдарии возник шумный переполох. Рядовые послушники как раз закончили завтракать и неспешно, группками по два-три человека направлялись из столовой в зал для утреннего приема страждущих, как вдруг, прямо посредине небольшого внутреннего двора возникло окровавленное тело Тёмного мага в мантии жреца.

Свод правил храма предписывал исцелять любого, кто обратится за помощью, находясь на грани жизни и смерти. Вопрос оплаты услуг и сама личность страждущего отходили на второй план, будь это даже широко известный, давно разыскиваемый городской стражей преступник. Неважно. Его следовало сначала исцелить до состояния, в котором он сможет дождаться суда, а уже после передать страже.

Опасного грабителя, закоренелого вора и убийцу могли в тот же день обезглавить, но это не отменяло строго исполняемых жрецами правил. Однако, молодые послушники очень испугались увидев перед собой опасного мага. Никто не хотел связываться с тёмной эльфийкой, опасаясь быть убитым, как только она придет в себя. Пропаганда Звездного Храма действовала отменно. Все боялись и ненавидели Тёмных магов. Жрецы оказались в затруднительном положении. С одной стороны правила, а с другой враг, которого надо всеми силами и средствами уничтожить. За помощь их заклятому врагу Высшие эльфы могли казнить всех причастных целителей и никакими внутренними правилами не оправдаешься.

Единственным, кто не поддался панике и не скрылся от истекающего кровью тела — оказался второй главный жрец ветки целителей, родной сын бывшего Верховного жреца, обвинённого в порочной связи с одной из своих последовательниц, Харзон.

Мужчина выскочил во внутренний двор, едва новость о необычном происшествии достигла его ушей. Подхватив на руки уже пребывающую в обморочном состоянии тёмную эльфийку, он быстро занёс её в свои личные покои, плотно закрыл за собой дверь и применил "Большое исцеление" для мгновенного закрытия ран и остановки убийственного кровотечения. Он намеренно сделал это уже уединившись, чтобы никто из заметивших его появление жрецов и мелких послушников не смог обвинить его перед инспектором Высших эльфов в пособничестве врагу. Мало ли с какой целью он унёс её в закрытое помещение. Может, для обеспечения безопасности жрецов и их беззащитных пациентов. Но это было не так.

Харзон сознательно помогал тайно посетившей его вчера впервые тёмной магессе, чтобы отомстить коварной королеве Виоле, опозорившей и лишившей жизни его отца, что не позволило ему занять место Верховного жреца после него. А избавиться от храмовника венценосная особа пожелала лишь для того, чтобы прикрыть распутство своего избалованного, малолетнего сына. Более того, пострадавшая от порочных страстей принца Рудольфа жрица была лучшей и любимейшей ученицей Харзона.

Она заменила ему трагически утонувшую в реке родную дочь. Жослин была такой же доброй и ласковой, и её нежная улыбка залечила разбитое сердце безутешного отца. Мужчина был так счастлив, когда её талант признали и всячески продвигал её, желая вывести в высший свет. Он же предложил кандидатуру девушки на роль наставницы принца. Именно поэтому жрец оказался до глубины души оскорблен, разбит и подавлен, когда вместо изучения целебной магии Школы Бога воды, принц сделал из Жослин свою очередную постельную игрушку.

Вначале она часами рыдала после каждого визита во дворец, потом замкнулась, ушла в себя, стала жалкой тенью себя прежней, но Харзон ничего не мог сделать, чтобы прекратить эти мучения и вырвать ученицу из лап мелкого развратника. Она пришла в себя лишь заметно округлившись и полностью посвятив себя мыслям о будущем материнстве. Но оказалось, кровожадность правящего дома не знает границ. У жреца не было никаких доказательств, но он был уверен, что это королева устроила позорное устранение его отца и ученицы. Чтобы отомстить за него, за себя и несчастную Жослин, мужчина был готов рискнуть многим, даже своей репутацией.

Сейчас жрец действовал строго в соответствии с оставленной ему инструкцией. Сперва своими силами остановил кровотечение, затем прощупал пульс и осторожно влил в рот сначала алое, а затем голубоватое зелье, лежавшее в определённом порядке в оставленной ему эльфийкой шкатулке.

Опять замерив пульс, он подождал несколько минут и только после того, как биение сердца выровнялось и общий жар спал, стал аккуратно раздевать свою подопечную. Сначала снял насквозь пропитанную кровью мантию. Затем расстегнул тугой ремень и стянул через голову нижнее платье, скрывавшее от посторонних глаз переливающуюся бирюзовым свечением, миниатюрную зачарованную кольчугу. Она тоже оказалась повреждена. Вспорота напротив окончания культи отсеченной правой руки.