Миссия: планета Битер

— Ты была слишком измотана. Количество наркотика в твоем организме уменьшилось. У тебя брали анализ крови. Доктор Кейн предполагает, что часов через пятнадцать его совсем не останется. У тебя не нашли никаких серьезных повреждений. Чернота в твоих глазах больше не пульсирует и не меняет размер.

Вера не совсем поняла, о чем он говорит.

— Мои зрачки?

— Да. Черные центры. Они делали странные вещи, но теперь для человека выглядят вполне нормальными. Тебе уже лучше? Видишь или слышишь кого-то, кого здесь нет?

Вера прикусила губу и, оторвав от него взгляд, повернула голову.

Они находились в помещении, похожем на больничную палату. Дверь была прикрыта, но не до конца. Вдоль одной из стен стояли специальные шкафы с медикаментами и медоборудованием. Там же была дверь в ванную комнату.

Ни волосатого Йети, ни жуткого оборотня, ни ее отца здесь не было.

Прежде чем заговорить, она снова взглянула на Рота.

— Здесь только мы с тобой. Кто-нибудь еще выжил?

Его губы сжались, а золотистые глаза сузились.

— Моя команда и мобильные группы людей, что высадились на поверхность, наконец-то обнаружили источник наркотика.

Вера заметила, что он проигнорировал ее вопрос, но сейчас ей хотелось узнать, каким образом это дерьмо попало в ее организм.

— Что это было?

— Вы дышали воздухом с планеты, но его сначала фильтровал аппарат.

— Рециркулятор воздуха. Гарантия того, что ни пыльца, ни другие загрязняющие вещества не попадут в капсулы. Наш механик проверял его и сказал, что дело не в нем. Неужели он ошибся?

— Система циркуляции воздуха внутри самих капсул.

— Насосы. Мы думали, что с ними все в порядке. С другой стороны, к тому времени все уже сошли с ума. Все дело в насосах? Наркотик был в воздухе?

Рот помедлил.

— В вентиляционных шахтах, во всех секциях вашего комплекса, были найдены устройства с большими канистрами. Они рассеивали наркотик в виде тумана. Доктор Кейн провела несколько тестов. Первые результаты, которыми она поделилась, говорят о том, что препарат поступал в организм через кожу. А также проникал в него через глаза, язык и нос во время дыхания. Все, к чему вы прикасались возле этих вентиляционных отверстий сразу после распыления, также заражало вас.

Вера зажмурилась и прижалась лицом к его груди.

Слезы подступили к глазам, но она старалась их сдерживать.

Никто из ее коллег не догадался проверить вентиляционные шахты. Только место забора воздуха с планеты и большие вентиляторы, что прогоняли его через капсулы. Сами шахты тянулись по потолку капсул и были недостаточно большими, чтобы в них смог пролезть человек. Поэтому они в любом случае не смогли бы их проверить.

Даже если бы очень захотели.

— А как они об этом узнали?

— Бойцам выдали сканеры, запрограммированные на этот наркотик. Когда вентиляция включилась, они обнаружили его в воздухе возле вентиляционных отверстий. А когда сорвали потолочные панели, нашли канистры.

Вера вцепилась в его рубашку.

— Черт!

Как же ее это взбесило!

Во всех капсулах было по несколько таких отверстий. И даже в соединяющих их коридорах. Наркотик сыпался на них в виде тумана всякий раз, когда включались насосы, чтобы наполнить капсулы свежим воздухом. Почему они этого не замечали?! Почему никто не обратил на это внимания?.. Вот только высота потолков внутри капсул была не менее четырех с половиной метров, а в коридорах — около трех.

Приобняв, Рот нежно погладил ее по спине.

— Ты помнишь, чтобы кто-то из посторонних обслуживал вентиляцию? Таскал большие канистры?

Вера удрученно покачала головой и уткнулась лицом в его рубашку.

— Нет. Но ведь там есть камеры наблюдения.

— Следователь флота просматривает записи. Но на это потребуется время. Когда был построен комплекс?

— Чуть больше двух месяцев назад, — она взяла себя в руки.

— Кто-нибудь из ваших людей покидал планету?

— Нет. Мы все прибыли на «Далтоне». Это грузовое судно. «Новые Миры» сами отправляли нас, капсулы для комплекса, и рабочих, которые их собирали. Как только наше оборудование доставили на планету, а мы запаслись всем необходимым, грузовой корабль улетел. Хефтнер подсчитал, что на завершение первого этапа у нас уйдет семь месяцев. Потом нас должны были забрать, прислав на смену рабочих второго этапа, — ее голос сорвался, и она с трудом сглотнула. — Нам оставалось меньше пяти месяцев.

— Хефтнер?

— Гари Хефтнер, руководитель нашего проекта.

— Он был на поверхности?

— Нет, Хефтнер — это наш босс. Он бы ни за что не согласился торчать столько времени на дикой планете, пока исследовательская группа проводит первоначальное обследование. Он тот, кому мы посылаем результаты или кто кричит на нас, если мы отстаем от графика.

— Зачем нужен график?