Миссия Шута

Не самое лучшее решение, если учитывать, что прилив продолжался. Повсюду валялись выброшенные штормом на берег ветви деревьев. К сожалению, двустворчатые ракушки и ракообразные оказались под водой. Я нашел место, где утесы переходили в плато – сюда не доставал ветер, – и быстро разложил небольшой костер. Как только пламя разгорелось, я снял сапоги, носки и рубашку, а сапоги насадил на два колышка, чтобы они побыстрее просохли. Одежду я нацепил на ветки возле огня, предварительно выжав из нее воду. После чего уселся у костра, обхватив плечи руками. Ни на что не рассчитывая, я все же послал зов:

Ночной Волк?

Никакого ответа. Это еще ничего не значит, сказал я себе. Если они с Шутом сумели спастись, он не станет откликаться на мой зов, чтобы Полукровки не определили, где он находится. Возможно, он просто решил сохранять молчание. Или уже мертв. Я стиснул зубы. Нельзя об этом думать, иначе скорбь разорвет меня. Шут попросил меня сохранить жизнь принца Дьютифула. Я исполню его просьбу, а Полукровки не осмелятся убить моих друзей. Они захотят узнать, что стало с принцем и как он мог исчезнуть прямо у них на глазах.

Что они сделают с Шутом, чтобы вырвать у него ответ?

Не нужно об этом думать.

Я с неохотой встал и отправился за принцем.

Он сидел на том самом месте, где я его оставил. Я подошел к нему, а когда он даже не повернул в мою сторону голову, грубо пнул его ногой.

– Я развел огонь, – хрипло сообщил я.

Он ничего не ответил.

– Принц Дьютифул? – Я не сумел удержаться от насмешки.

Он даже не пошевелился.

Я присел рядом с ним и положил руку ему на плечо.

– Дьютифул. – Я наклонился, чтобы заглянуть ему в лицо.

Душа покинула тело.

Выражение лица принца было бессмысленным, потухшие глаза смотрели в одну точку. Рот слегка приоткрылся. Я попытался восстановить нашу связь Силы. С тем же успехом можно было тянуть за оборванную леску. Я не почувствовал сопротивления, – казалось, на другом конце никого нет.

Во мне зазвучало ужасное эхо давнего урока: «Если ты отдаешься Силе, если не сопротивляешься ее зову, Сила может утащить тебя за собой и ты превратишься в пускающего слюни младенца, который ничего не видит и не слышит…» Волосы зашевелились у меня на затылке. Я встряхнул принца, но добился лишь того, что его голова безвольно свесилась на грудь.

– Проклятие! – вскричал я.

Мне бы следовало предвидеть, что он попытается войти в контакт с кошкой.

Я постарался успокоиться. Наклонившись, я положил его руку себе на плечо. Обхватил его правой рукой за талию и встал. Я тащил принца к костру, а его ноги волочились по песку. Я положил его возле огня.

Несколько минут ушло на то, чтобы подбросить в костер побольше веток. Теперь мне было наплевать, заметит нас кто-нибудь или нет. Забыв о голоде и усталости, я стащил с ног принца сапоги, вылил из них воду и поставил сушиться. Моя собственная одежда успела просохнуть. Я снял с Дьютифула рубашку и развесил ее у огня. И все это время разговаривал с ним, ругал и дразнил, потом перешел на просьбы. Он никак не реагировал. Кожа принца стала холодной. Когда рубашка подсохла, я просунул его руки в рукава и надел ее. Попытки растереть его тело и руки ни к чему не привели, он с каждым мгновением остывал. И не то чтобы его дыхание становилось затрудненным, а сердце билось медленнее, просто Дар говорил мне, как он ускользает все дальше.

Наконец я присел рядом с ним, прислонил его к себе и обнял, пытаясь согреть.

– Дьютифул, – заговорил я прямо ему в ухо. – Вернись, мальчик. Вернись. Тебе предстоит унаследовать трон и королевство. Ты не можешь уйти. Вернись, мальчик. Не могут быть такие жертвы напрасными. Неужели Шут и Ночной Волк зря отдали свои жизни? Что я скажу Кетриккен? Что Чейд скажет мне? Боги, что сказал бы мне Верити?

Ну, Верити не стал бы говорить – он бы сделал. Я прижал его сына к своей груди и, сделав глубокий вдох, опустил все стены, закрыл глаза и нырнул в поток Силы, чтобы отыскать Дьютифула.

И едва в нем не утонул.

Были времена, когда я с трудом касался ручейка Силы, были времена, когда Сила являлась для меня безбрежной рекой, невероятно быстрой, свирепой и могучей. Еще ребенком я едва не утонул в этой реке, тогда меня спасло лишь вмешательство Верити. С тех пор моя Сила и умение себя контролировать заметно возросли. Во всяком случае, я так полагал. Сейчас у меня возникло ощущение, что я с разбега нырнул в стремительный поток. Еще никогда он не был таким мощным и привлекательным. В моем нынешнем состоянии духа Сила предлагала до изумительности простое решение всех вопросов. Достаточно отпустить свое «я». Перестать быть человеком по имени Фитц, заключенным в иссеченном шрамами теле. И тогда я перестану скорбеть о своих друзьях. Отпустить – и все. Сила предлагала мне жизнь, не омраченную размышлениями. И это было не стремление к самоубийству, чтобы заставить мир остановиться. Искушение Силы казалось более заманчивым. Изменить форму своего существования, оставить все тревоги и сомнения позади… Слиться с потоком.