Миссия Шута

– Ну похоже, Чейд не ошибся. Ты будешь пользоваться Силой в любом случае. Боюсь, что и Даром тоже. Он в твоей крови, мальчик, не думаю, что его удастся из тебя выбить. Мне кажется, этого не следует делать. На самом деле Дар не так уж отличается от Силы. Просто нужно уметь сдерживать себя и свою магию. Вот в чем заключается искусство быть человеком.

– Если мы выберемся отсюда живыми, я тебя научу, – бормотал я. – Да и мне не повредит парочка уроков. Пришло время прочитать древние свитки. Конечно, они меня пугают. В последние два года Сила вернулась ко мне как тяжелая болезнь. Я не знаю, куда она меня заведет, и страшусь неизвестного. Наверное, во мне говорит волк. Во имя дыхания Эды, пусть он будет жив, пусть с ним и с Шутом все будет в порядке!.. Я не хочу, чтобы они страдали и умерли только из-за того, что знакомы со мной. Если с ними что-нибудь случится… Как странно, ты не понимаешь, какую важную роль кто-то играет в твоей жизни, пока ему не начинает грозить опасность, верно? И ты думаешь, что не сможешь жить дальше, если с ними что-нибудь случится, но самое ужасное, что тебе придется – с ними или без них. Вот только кем ты станешь? Что, если Ночной Волк погибнет? Вспомни Маленького Хорька. Он продолжал жить ради одного – чтобы убивать…

– А как насчет моей кошки?

Голос мальчика прозвучал совсем тихо, но я ощутил огромное облегчение. Если принц может говорить, значит еще не все потеряно. Одновременно я постарался вспомнить свои рассуждения вслух – оставалось надеяться, что Дьютифул слушал не слишком внимательно.

– Как ты себя чувствуешь, мой принц?

– Я потерял связь с кошкой.

Наступило долгое молчание.

– А я не чувствую своего волка, – наконец ответил я. – Иногда он предпочитает побыть в одиночестве.

Дьютифул долго молчал, и я решил, что он не будет продолжать разговор.

– Мне кажется, она меня наказывает, – неожиданно заявил он.

– За что? – Я старался говорить небрежно, словно мы обсуждали погоду.

– За то, что я не убил тебя. Даже не пытался убить. Она не понимает почему. А я не в силах объяснить, и она на меня рассердилась. – Он говорил искренне, удивительно просто, словно забыл о манерах и условностях общества.

Наше совместное путешествие через монолиты Силы лишило Дьютифула брони. Он стал уязвим. Он держался и рассуждал, как солдат, испытывающий сильную боль, или больной, пытающийся говорить, когда его трясет лихорадка. Он остался совершенно беззащитным. Наверное, он мне верит, если говорит о таких вещах, подумал я, но посоветовал себе ни на что не рассчитывать. Он открылся мне только из-за лишений, которые ему пришлось перенести.

Я заговорил, тщательно подбирая слова:

– Она сейчас с тобой? Я имею в виду женщину?

Принц кивнул:

– Теперь она всегда со мной. Она не позволяет мне мыслить самостоятельно. – Он сглотнул и неуверенно добавил: – Она не хочет, чтобы я с тобой разговаривал. Или слушал. Она все время на меня давит.

– А ты хочешь меня убить?

И вновь он ответил не сразу. Словно переваривал слова, а не просто выслушивал. Он не стал отвечать на мой вопрос и заговорил о другом:

– Ты сказал, что она мертва. Она очень разгневалась.

– Потому что это правда.

– Она сказала, что все объяснит. Позднее. И что тогда я все пойму. – Он не смотрел мне в лицо, но когда я повернулся к нему, он постарался, чтобы наши взгляды не встретились. – А потом она… стала мной. И попыталась убить тебя ножом. Я хочу сказать, что я… не делал этого.

Я не мог понять, смутился Дьютифул или ему стыдно.

– Значит, ты бы не стал меня убивать?

– Не стал бы, – признал принц, и меня поразило, какую благодарность я вдруг почувствовал.

Он отказался меня убивать. А я думал, что лишь мой приказ его остановил.

– Я ее не послушался, – добавил Дьютифул. – Иногда она бывала мной разочарована, но сейчас по-настоящему разгневана.

– И они наказывают тебя за непослушание, оставляя в одиночестве?

Он склонил голову.

– Нет. Кошке все равно, убью я тебя или нет. Она всегда будет со мной. Но женщина… она разочарована, что я больше не храню ей верность. Поэтому она… разделяет нас. Меня и кошку. Женщина хочет, чтобы я доказал, что достоин ее любви. Как они могут мне доверять, если я отказываюсь доказать свою верность?

– И чтобы доказать свою верность, ты должен убивать?

Он долго молчал. У меня появилась возможность поразмыслить. Я убивал, когда мне предлагали. Так я доказывал верность моему королю, такой договор заключил со своим дедом – он даст мне образование, сытую жизнь и безопасность, если я буду верен ему.

И я понял, что не хочу, чтобы сын Кетриккен был настолько кому-то верен.

– Но и это еще не все, – со вздохом продолжал Дьютифул. – Она хочет принимать решения. Все решения. Каждый раз. Она всегда говорит кошке, когда они будут охотиться и на кого, а потом отбирает добычу. Когда она позволяет нам быть рядом, это похоже на любовь. И еще она способна отходить от нас, но все равно удерживает власть над нами…

Увидев непонимание на моем лице, принц добавил: