Миссия Шута

— Я еще не до конца во всем разобрался, — признался я. — Но что-то здесь есть. Возможно, их единственная цель состоит в том, чтобы доказать, что принц наделен Уитом, следовательно, никого нельзя казнить за обладание этим древним видом магии. Или они хотят заручиться сочувствием принца к людям Уита, а через него найти подходы к королеве.

Чейд искоса посмотрел на меня.

— Вот с таким мотивом я могу согласиться. Не стоит исключать и желание шантажировать королеву. После того как принц будет связан с животным, они могут требовать политических уступок, угрожая раскрыть истинную природу принца. — Чейд отвел взгляд в сторону. — Или попытаться превратить его в животное, если мы не выполним их требования.

Как всегда, разум Чейда оказался более изощренным. Я с облегчением предоставил ему оттачивать мои идеи. Мне совсем не хотелось, чтобы мой наставник ослабел разумом и телом. Во многих отношениях он по-прежнему стоял между мной и внешним миром. Я кивком согласился с его предположениями.

Чейд неожиданно встал.

— Значит, у нас есть все основания двигаться намеченным курсом. Садись в мое кресло. Ты похож на попугая, примостившегося на жердочке; на стуле невозможно сидеть долго. Все манускрипты о Скилле сходятся в одном: практикующий должен устроиться как можно удобнее, чтобы тело не отвлекало разум.

Я открыл рот, чтобы возразить — Гален все делал наоборот. Он старался поставить наши тела в такие ужасные условия, чтобы уход в глубины разума стал единственным способом избавиться от мучений. Однако я промолчал. Бессмысленно вспоминать и обсуждать поступки Галена. Извращенный безрадостный человек издевался над нами, а тех, кто достигал успеха, вербовал в отряд, преданный принцу Регалу. Возможно, в поступках мастера Скилла был какой-то смысл; быть может, он хотел полностью сломить внутреннее сопротивление, чтобы создать людей, полностью подчиненных его целям.

Я уселся в кресло Чейда. Оно сохранило тепло и форму его тела. Было странно сидеть в нем в присутствии Чейда. Казалось, я превращаюсь в него. Он уселся на неудобный стул и посмотрел на меня сверху вниз. Потом сложил руки на груди, наклонился вперед и ухмыльнулся.

— Удобно? — спросил он.

— Нет, — признался я.

— Так тебе и надо, — проворчал он. Затем со смехом встал со стула. — Чем я могу тебе помочь?

— Ты хочешь, чтобы я сидел здесь и пытался найти принца при помощи Скилла?

— Неужели так трудно? — Чейд искренне не понимал, в чем проблема.

— Прошлой ночью я несколько часов безуспешно пытался его найти и заработал головную боль.

— Понятно. — На лице Чейда появилось разочарование, однако он тут же добавил: — Тогда тебе следует попытаться еще раз. — И немного тише проворчал: — А что еще нам остается?

Я не нашел, что ответить. Откинувшись на спинку кресла, я попытался расслабиться. Мой взгляд переместился к каминной полке и остановился на фруктовом ноже, торчащем из дерева. Много лет назад я воткнул его в доску. Сейчас не время вспоминать о том случае. Однако я сказал:

— Сегодня я забрался в свою прежнюю комнату. Такое впечатление, что с тех пор в ней никто не жил.

— Так и есть. Говорят, там водятся привидения.

— Ты шутишь!

— Нет. Подумай сам. В комнате спал наделенный Уитом бастард, которого казнили в подземельях замка. Прекрасная почва для легенды о привидении. Кроме того, сквозь закрытые ставни люди по ночам замечают мерцание голубых огоньков, а один из младших конюхов заявил, что в лунную ночь видел, как из окошка выглядывал рябой человек.

— Но ты никого туда не поселил.

— Я тоже в чем-то сентиментален. Довольно долго я надеялся, что ты вернешься домой. Но хватит о прошлом. Пора заняться делом.

Я вздохнул.

— Королева не упоминала о записке, в которой говорилось про дар Уита у принца.

— Да, не упоминала.

— Ты знаешь почему?

— Возможно, некоторые вещи напугали нашу добрую королеву так, что она не смогла заставить себя рассказать тебе о них, — после коротких колебаний ответил Чейд.

— Я бы хотел взглянуть на записку.

— Хорошо. Позднее. — Чейд немного помолчал, а потом сурово спросил: — Фитц, может быть, хватит тянуть время?

Я ничего не ответил, вздохнул и устремил взгляд к огню. Я попытался заглянуть в самую душу пламени, постепенно освобождая разум от всех мыслей. Наконец я открыл свое сознание для Скилла.

Мой разум стремительно разворачивался. В течение долгих лет я пытался описать Скилл. Но мне не удалось подобрать достойного сравнения. Подобно огромному куску шелка, сознание разворачивается, развертывается и открывается, становясь все больше и тоньше. Вот первый образ. Или второй: Скилл похож на огромную невидимую реку, текущую через все времена. Когда кто-то обращает внимание на ее поток, его может утащить за собой могучее течение. В необузданных водах разумы могут касаться и сливаться друг с другом.