Миссия Тьмы

Несколько часов Николай мог наблюдать стены огромного города – средоточия богатства и политической власти. Он никогда не был в городе Константина, но много слышал о нём. Исходя из скупых рассказов наставника, этот город был знаком его мятежному отцу, которого рыцарь никогда не видел. Его отец не был франком, ромеем или греком, но Николай, воспитанный в римской культуре, почти ничего не помнил о корнях, разве что язык, освоенный в раннем детстве с помощью хиоского отшельника. Этот город, тянувший его отца, совсем не привлекал Николая. Нет, ему, как стремящемуся к знаниям и наукам, было бы интересно посетить город, изучить его, но не бороться за власть, реальную и мощную и столь же эфемерную как дующий в лицо холодный ветер. Власть, требующую огромные риски: интриги, заговоры, многотысячные человеческие жертвоприношения на поле брани, и вместе с тем, способную улетучится как воздух, и уж точно не защищавшую от яда или кинжала убийцы. Жизнь в монастыре, изучение рукописей, горные походы – были гораздо безопасней и умиротворённей. Но он дал слово папе! Наставник сказал, что готовил его к великой цели, и он, выполняющий чужую волю, не имеет право остановиться. К тому же, на него рассчитывает Меридиана, он дал ей слово рыцаря, что поможет обрести власть, принадлежавшую её далёким предкам. Значит, для неё эта власть была чем-то большим, чем он пока понимал, может быть и ему стоит захотеть власти, так же, как он хотел любимую женщину.

Путешествие заняло около десяти дней. Особых приключений в походе не было, все люди были сохранены. Моряки, знавшие Понтийское море и очертание Таврики хотели высадить отряд в неглубоком заливе Тамираке, здесь некогда был маяк, поддерживаемый херсонцами, пока гунны не сравняли всё с землёй. Но разыгравшийся сильный шторм не позволил подойти к берегу. Неф, сносимый ветром и волнами начал дрейфовать вдоль аланского берега в сторону Херсона. Николай вглядывался в пустынный берег. Не свинцовые волны, бьющиеся о борта корабля, а то, что ожидало впереди на суше, держало рыцаря в нервном напряжении. Перед ним была земля, которую он не знал, и на которой, по замыслу, ему предстояло стать главным.

Дрейфуя на юго-восток, экипаж не уходил в открытое море, держась берега. Капитан нефа правильно предполагал, что изгибающийся на восток берег образует залив, защищённый от северного ветра очертанием острова, самой западной оконечностью которого и являлся залив Тамираке. К вечеру волны стихли, и судно смогло ближе подойти к берегу. Пристани не было, берег был абсолютно дик, и полог в этом месте. Опытный экипаж, постоянно замеряя глубину, смог подвести неф так близко, что до дна было не более трёх метров. Соорудив плот для самого необходимого и тяжёлого, отряд, совершил высадку, преодолев холодные воды Понта. Николай прыгнул в воду прямо верхом на лошади, его выносливый богатырский конь не без труда преодолев расстояние от нефа до берега с фырканьем, тряся головой, выбрался на пологий берег. Оказалось что многие стратиоты, бывшие землепашцы не умеют плавать. Расстояние до берега было минимальным, но воинам приходилось высаживаться с личным оружием, не поместившимся на плот. Это могло неожиданно погубить столь малочисленную армию. Благо, для таких горемык, экипаж судна предоставил имеющиеся на корабле пустые бочки или куски дерева, привязав к ним канаты, чтобы тянуть обратно.

До темноты отряд полностью достиг берега. Наступила зимняя ночь, чтобы не заморозить людей, Николай приказал развести как можно больше костров. Это оказалось непростой задачей, крупных деревьев рядом не было, их активному поиску мешала темнота. В ход пошло всё, в округе были вырублены все кусты и деревья. Люди, как моги, сушили одежду и грелись сами. Приходилось выбирать между скрытностью и холодом. Огни могли выдать прибытие неожиданного отряда возможным лазутчикам, но выбора не было. Согревались взятым с собой разогретым вином. Те, кому удалось просушиться и согреться первым, стояли на страже. Ночь была спокойная, и люди, вымотанные плаваньем, морской болезнью, закрытым пространством и высадкой, смогли кое-как отдохнуть на твёрдой земле.

Вода сквозь скалы может течь,

Пробив гранитные породы,

Но славу дарит только меч,

Он – воплощение свободы!

Умеет кнут до смерти сечь,

Когда спина совсем нагая,

Но славу дарит только меч

Узлы, на нитки, разрубая!

Орудия пыток могут жечь

Ломать хрящи и резать вены,

Но славу дарит только меч,

Клинок решает все проблемы!

Топор главу срубает с плеч,

Палач от совести свободен,

Но славу дарит только меч,

Он справедлив и благороден!

Пылая ярко, пламя свеч

На вызов тьмы всегда ответит,

Но славу дарит только меч,

И только меч как солнце светит!

Еду и пунш готовит печь,

Согреет душу бара дверца,

Но славу дарит только меч,

И только сталь насытит сердце!

Умеет быть красивой речь,

Наружу выставляя чувство.

Но славу дарит только меч,

И только он творит искусство!

Легко любовью нас увлечь:

Вскипаем, чуть амур заденет,

Но славу дарит только меч,

Лишь меч до смерти не изменит!

Миссия