Миссия в Ионическом море

Он также оказался весьма воодушевлен Королевским флотом: такой обходительный и любезный капитан, гостеприимство и сердечность - ни капли холодного официоза или высокомерия, о котором ему говорили - такие дружелюбные и внимательные офицеры кают-компании, его комплименты доброжелательности мистера Пуллингса и мистера Моуэта казались нескончаемыми. Остальные офицеры тоже хорошо к нему относились, тогда как его маленькая, но комфортная каюта - несмотря на присутствие огромного орудия - и, можно даже сказать, роскошное проживание (вино каждый день), изумляли его.

Стивен покосился на него, проверяя, не с иронией ли тот говорит, но не заметил ничего, кроме искреннего удовольствия - и слабого света, исходящего из каюты капитана Обри.

- Конечно, нам повезло с товарищами, - заметил Стивен. - И я заметил, что многие флотские офицеры, можно даже сказать, большинство - одинаково радушные, добродушные и свободные от всяких предрассудков люди. Редко кто окажется фатом, есть и люди читающие. Однако с бытовой точки зрения жизнь моряка обычно представляется сложной, полной неудобств и лишений.

- Все в жизни относительно, - заметил Мартин. - Возможно, несколько лет жизни на чердаке или в погребе и работа на книготорговцев неплохо подготавливают человека к условиям на флоте. Во всяком случае, это настоящая жизнь для меня. Как натуралист и существо социальное я...

- С вашего позволения, сэр, - произнес старшина ютовых, поднимаясь по трапу с толпой уборщиков.

- К чему готовитесь, Миллер? - поинтересовался Стивен.

- Надеемся вскорости поднять флаг, - ответил Миллер, - не хотелось бы, чтобы адмирал увидел палубу по колено в грязи, сэр, как считаете? Да еще чтобы потом половина флота это обсуждала?

Глазу сухопутного человека грязь и вовсе не была заметна, если не считать нескольких истрепавшихся кусочков пеньки, упавших со снастей и скопившихся с подветренной стороны поручней. Тем не менее, Стивена и священника настойчиво выпроводили на квартердек. Через несколько минут волна уборщиков снова смела их, заставив переместиться в проход.

- Возможно, вам будет уютней внизу? - предложил Уайтинг, вахтенный офицер. - В кают-компании уже почти сухо.

- Премного благодарен, - ответил Стивен, - но я хочу показать мистеру Мартину средиземноморскую чайку. Думаю, мы пройдем на бак.

- Я распоряжусь насчет кресла, - произнес Пуллингс. - Но ничего не трогайте, доктор, хорошо? Там чистота, как раз для адмиральской проверки.

- Вы необычайно добры, мистер Пуллингс, - ответил Стивен, - но я вполне способен ходить и стоять, так что кресло не понадобится, хотя ваша забота меня трогает.

- Главное, вы ничего не трогайте, доктор, хорошо? - сказал Пуллингс.

На баке мичман и двое матросов, ответственных за якорные работы, тоже выразили пожелание, чтобы гости ничего не трогали. Моряки были весьма недружелюбны, но чуть позже баковый матрос Джозеф Плейс, старый знакомый Стивена, принес им по мешку, набитому пыжами для носового орудия - и так они сидели в относительном комфорте, ничего не трогая - ни аккуратнейшим образом свернутых фалов, ни начищенных до блеска орудийных прицелов.

- Флот для меня - вся жизнь, - повторил Мартин. - Не говоря даже о замечательной компании. И, должен сказать по своему опыту, обычные матросы так же обходительны, как и офицеры.

- Я частенько тоже это замечал. Как говорил лорд Нельсон, "чем больше чести на корме - тем лучше те, что на носу", - процитировал Стивен. - "На корме" - имеются в виду офицеры и юные джентльмены, а "на носу" - моряки. Упаковка для содержимого, понимаете ли. Хотя все же я думаю, что под "на носу" он больше подразумевал настоящих матросов. В экипажах, подобных нашему, полно всяких отбросов, грязных, упрямых, грубых, бесполезных, распущенных сорвиголов и башибузуков.

Мартин, поклонившись, продолжил:

- Несмотря на все это, присутствует еще и материальный аспект. Прошу прощения, сэр, за упоминание, но едва ли человек оценит содержание в сто пятьдесят фунтов в год, если только не зарабатывал себе на хлеб трудом, в котором нет никакой поддержки, в котором надо рассчитывать только на себя и когда любая неудача, любая болезнь фатальна. Подумать только, сто пятьдесят фунтов в год, святые угодники! Мне говорили, что если я соглашусь стать наставником для юных джентльменов, то в год за каждого будут платить надбавку в пять фунтов.

- Заклинаю вас, не надо. Смотрите, вон там средиземноморская чайка, присела на ту длинную жердь. Видите ее тяжелый темно-красный клюв, черную голову? Весьма отличается от черноголовой чайки, однако.

- Весьма. С близкого расстояния точно не перепутать. Однако же поведайте, сэр, почему это мне не стоит преподавать юным джентльменам?