Миссия в Париже

– Поговорим об этом в следующий раз, – предложил Кольцов. – Лучше – летом. Не подскажете, где здесь у нас склад или хранилище одежды?

– Вашу одежду я храню у себя в спецателье. Я это сделал, извините, с некоторым умыслом. Хотел увидеть вас после возвращения из Парижа. Идемте!

Они пошли по двору к пошивочной мастерской, которую Беня называл «спецателье», и всю дорогу он беспрестанно продолжал говорить:

– Я все же надеялся, что вы передадите привет моим братьям Натану и Исааку. Мне так не терпится узнать, как они там? У Натанчика перед самой революцией жена должна была родить, и мне не терпится узнать, мальчика или девочку?

– Оба ваших брата процветают, – неожиданно даже для самого себя сказал Кольцов. Ему хотелось сделать что-то приятное этому доброжелательному к нему человеку. Тем более, он не совсем обманывал Беню Разумовича: в стабильной, длительное время избегающей серьезных катаклизмов Франции, вряд ли могли произойти какие-то существенные изменения в жизни двух его братьев. И чтобы придать своей выдумке исключительное правдоподобие, он добавил: – Краем уха от кого-то слышал, что у Натана растет мальчик.

– Мальчик? – обрадовался Беня. – Да, он так хотел мальчика! У него там, в Париже, серьезное дело: фабрика, которая делает пуговицы. Перед самой войной он передал мне образцы своей продукции. Всего лишь образцы. И что вы думаете? Я почти год безбедно жил, распродавая эти образцы. Пуговицы нужны всем и всегда. Поэтому он так беспокоился о наследнике. Ах, как я вам благодарен, Павел Андреевич, за хорошие вести.

А Кольцов со стыдом выслушивал слова благодарности, в душе последними словами ругая себя: кто его тянул за язык с этой, пусть и незначительной, ложью. Но тут же подумал: порой она бывает спасительной. Когда-то еще доведется Бене узнать о жизни своих братьев, да и узнает ли вообще? Но какое-то время будет спокойно жить, не терзаясь вопросами: а как они там? Не случилось ли что-то с ними? И особенно его будет греть весть о мальчике.

– Не знаете, как они назвали малыша? – спросил Беня.

– Раймоном, – не задумываясь, ответил Павел. Он уже вошел в роль и понимал, что изящно выпутаться из этой ситуации у него все равно не получится.

– Раймон! – Беня вслух проверил благозвучность имени и остался вполне доволен. – А что! Раймон Натанович! Не совсем еврейское имя, но тоже красиво звучит.

В примерочной комнате ателье Кольцов переоделся. Рассовал по карманам документы.

Беня вошел в примерочную, когда Кольцов уже преобразился и принял привычный внешний вид полномочного комиссара ВЧК.

– Вот теперь вы мне уже нравитесь, – одобрительно сказал Беня. – Но, с другой стороны, не очень. Боюсь, в следующий раз мы с вами встретимся в госпитале. Это – в лучшем случае. Насколько я понимаю, вам нужна шинель, которую вы где-то посеяли летом. Вероятно, вы тогда не думали, что когда-то наступит зима, – и еще раз, с ног до головы оглядев Кольцова, он добавил: – Нет, пожалуй, вам больше к лицу будет кожаное пальто. И практичнее, и теплее.

– Не возражаю, – согласился Кольцов.

– К хорошему пальто не помешали бы такие же хорошие юфтевые сапоги и утепленная фуражка, – продолжал Беня мысленно одевать Кольцова.

– Мне бы еще раздобыть цивильное теплое пальто, шапку-ушанку, ну и, по возможности, сапоги, – сказал Павел.

– Это – в запас? – не понял Беня.

– Мне надо одеть еще одного человека, – пояснил Кольцов.

– Адъютанта?

– Точнее, моего помощника.

– Но почему в цивильное?

– Оно ему больше к лицу, – не вдаваясь в подробности, уклончиво ответил Кольцов.

– Задачу понял! – четко сказал Разумович. – Но где же он, ваш помощник? Мне еще ни разу не приходилось одевать человека по словесному портрету.

Кольцов вместе с Беней прошли в Бюро пропусков. После несложных канцелярских процедур Миронов тоже оказался во дворе ВЧК.

В хозяйственном блоке Беня продолжил одевать Кольцова: подобрал ему кожаное пальто, перемерил несколько кожаных фуражек, пока не остановился на одной, с небольшим модным козырьком.

Затем Беня занялся Мироновым, оглядел его глазом снайпера. Со времени возвращения в Советскую Россию с лица Юрия Александровича не сходило выражение удивления и растерянности, словно он все еще не до конца верил во все происходящее с ним, и с минуты на минуту ждал окрика:

– А вы кто? Почему здесь? Кто вас сюда пустил?

Беня обернулся к пожилому заведующему складом, который безучастно наблюдал за его по-хозяйски уверенными действиями. Старик состоял на службе при двух властях, при царе был сыщиком, при советской власти – чекистом. По возрасту пошел на повышение и стал заведующим складом.

– Где у нас конфискат? – спросил Беня.

– Тама, во второй зале, – по-военному четко ответил заведующий и коричневым прокуренным пальцем указал на высокую дверь. – Третий и четвертый шкафы – верхнее зимнее.

– Головные уборы?

– Которы шапки – тоже в четвертом, на верхних полках, а шляпы, котелки – во втором.

Среди одежды, конфискованной и вывезенной с покинутых хозяевами домов, Беня отыскал Миронову новую бобровую шубу, но тот наотрез отказался ее одевать.