Миссия в Ташкент

Во всех моих поездках по Ташкенту и за его пределами я никогда не носил с собой бумаг, могущих идентифицировать меня. Я оставлял такие вещи у людей, бывших вне подозрения, и просил подержать их у себя до тех пор, когда я смогу снова прийти за ними. Таким образом, я потерял несколько интересных отчетов. В частности, записи, на основе которых была написана эта книга, уничтожались несколько раз. Сначала, когда я оставил их у друзей в Ташкенте при моем отъезде из Ташкента в октябре 1918 года. Снова, когда я оставил их у Эдвардса в Юсупхане в январе 1919 года, потом, в третий раз, когда я сам все уничтожил, покидая дом Ивана в Троицком в январе 1919 года, и по крайней мере еще один раз позже. Каждый раз, когда я знал, что мои бумаги уничтожены, я восстанавливал свои заметки по памяти. Без сомнения, иногда мои друзья были излишне осторожны, но в те ужасные времена выжили только те, кто проявлял «излишнюю предосторожность». Обыскивая дом, первую вещь, которую делала ЧК, это был осмотр печи. Наличие следов недавно сожженной бумаги было достаточным основанием для вынесения смертного приговора, поэтому держать компрометирующие бумаги было смертельно опасно в случае обыска или его неизбежной угрозы.

Однако, покидая Бухару, я все свои вещи нес в маленьком рюкзаке. Все имена были тщательно зашифрованы, но все же сохранялась вероятность, что эти бумаги могли дать информацию большевикам, в случае их обнаружения. Мой план состоял в том, что, если нам придется в пустыне вступить в вооруженное столкновение, я мог бы их спрятать где-нибудь в нескольких ярдах от этого места так, чтобы, если я буду убит, был бы шанс, что они не будут найдены. При пересечении рек я набивал рюкзак камнями на случай разного рода непредвиденных происшествий.

Имена всех людей, помогавших мне, зашифрованы. Это было желанием большинства тех, кого я мог об этом спросить. Эти имена взяты наугад из Библии.

Приложение 2 Карты маршрутов автора

Отчет Кашгарской миссии, 1918-1920

Дата 19 мая 1920 года (для служебного пользования).

От — полковника Ф.М. Бейли, кавалера ордена Индийской империи (С.I.E.), выполнявшего специальное задание с Кашгарской миссией, Заместителю секретаря иностранного и политического отдела Правительства Индии, Симла.

Имею честь представить вам этот отчет о работе, проделанной Кашгарской миссией в течение 1918—1920-х годов. Я настоятельно прошу, чтобы материалы этого отчета были строго секретны, так как они содержат имена людей в Туркестане, которые могут пострадать, если когда-либо большевики узнают, что я имел контакты с ними. Кроме этого отчета я собрал некоторую информацию о маршрутах, которую я посылаю отдельно.

Могу ли я оставить две напечатанные копии отчета для моего личного использования?

^{Для служебного пользования}

ОТЧЕТ КАШГАРСКОЙ МИССИИ, 1918-1920

1. Кашгарская миссия, состоящая из лейтенанта-полковника Бейли, майоров Этертона и Блэкера с шахзода Абдур Рахим Беком Кокандским (чья семья была вынуждена эмигрировать в Индию, когда русские аннексировали ханство), с некоторыми индийскими военнослужащими сержантского состава, бывшими проводниками, путешествовала через Кашмир, Гилгит, Тагдумбашский Памир[125] и достигла Кашгара 7 июня 1918 года. Здесь мы оставались до 24 июля 1918 года. Уезжая из Кашгара, мы оставили там майора Этертона, так как он заменил на посту Генерального консула в Кашгаре сэра Джорджа Макартни. Тот факт, что шахзода Абдур Рахим Бек является членом семьи последнего кокандского хана, стал известен в Кашгаре, поэтому мы сочли целесообразным оставить его в Кашгаре, чтобы русские не подумали, что мы намереваемся создать им какие-то трудности в Коканде. В качестве переводчика мы взяли Хан Сахиб Ифтекар Ахмада старшего служащего Генерального консульства в Кашгаре. С целью ускоренного обмена сообщениями между Кашгаром и Индией мы взяли с собой почтовых голубей, но этот простой способ связи ушел на корм многочисленным стаям ястребов по дороге, поэтому от этого способа связи пришлось отказаться.