Миссия в Ташкент

Однажды поздно вечером я возвращался «домой» к Александровым, когда увидел толпу человек около ста мужчин и женщин, оцепленную вооруженными милиционерами. Я постарался обойти их и увидел другую небольшую группу людей, конвоируемую милицией. Позже я узнал, что по всему городу в этот вечер останавливали людей и просили показать удостоверения с указанием их места работы. Тех, у кого не было с собой удостоверений, задерживали до тех пор, пока такое удостоверение не предъявлялось. Те же, кто вообще нигде не служил и не работал, рассматривались как буржуи и ссылались в Перовск,[68] место в двухстах километрах восточнее Аральского моря, где они должны были заниматься разного рода принудительным трудом. Кроме того, что у меня не было такого удостоверения служащего, мои бумаги не прошли бы тщательной проверки, и мне просто очень повезло, что я не был схвачен во время этой облавы. Но очень скоро я достал себе нужное удостоверение. В этот же день в общественном парке были арестованы все люди, не являвшиеся членами профсоюза. Над входом в этот парк висел огромный красный плакат — «Рабочий клуб», и власти посчитали, что не все люди должны им пользоваться, так как в этом парке находился кинотеатр и театр, где проходили неплохие концерты.

Несколько сообщений в «английской правительственной газете» — «Таймс» — вызвало недовольство в местной прессе. Сообщалось, что Уинстон Черчилль произнес речь, в которой заявил, что к сентябрю четырнадцать государств объединятся против большевиков. Местные газеты во всю потешались. Эти четырнадцать даже не способны работать вместе, да и в любом случае, достаточно выпустить нескольких воззваний, обращенных к армии, чтобы заставить ее отказаться от борьбы против рабочих братьев и, возможно, даже убедят их убить своих офицеров и присоединиться к большевикам. «Таймс» также утверждала, что Петроград не может быть взят до весны. Ответ был таким «Международный империализм не увидит майские розы будущей весной».

В сентябре в Ташкенте появилось две тысячи пятьсот солдат из Сибири. Как говорили, они дезертировали из Армии Колчака, убили своих офицеров, перейдя на сторону большевиков. Многие из них были одеты в британскую военную форму с гербами Королевской армии на пуговицах и подпоясаны английскими ремнями. Некоторые были в китайской одежде. При первом впечатлении эта форма напоминала мне о доме, однако при внимательном рассмотрении обнаруживалась заметная разница между носящими ее, и по большей части в пользу наших солдат. Я был раздосадован видом этих недисциплинированных и не похожих на воинов бездельников в нашей форме на улицах города. Внешность этих людей не красило форменное обмундирование, выданное им без какого-либо мало-мальского учета размеров одежды и размеров их владельцев. Газеты были полны шуток по поводу Томми из Томска и тому подобных острот. Было досадно осознавать, что мы подарили оборванцам из Красной армии это отличное обмундирование.

Под звуки очень красивого похоронного марша, мелодия которого была одно время популярным на Западе танго, в большой братской могиле в Парке Федерации (бывшем Александровском парке) хоронили видных большевиков. Я присутствовал здесь в толпе на демонстрации 14 сентября. Я подумал, что очень легко было произносить большевистские речи. Вы бормочете что-то невнятное, что слышно только рядом стоящим, а потом орете во все горло «Да здравствует Красный Туркестан!» Вслед за этим оркестр играет несколько тактов «Интернационала», и все хлопают в ладоши. Затем вы повторяете ту же речь и кричите «Долой буржуазию!» или «Долой международный капитал» или «Долой мировых грабителей» или еще нечто подобное, пришедшее вам в голову. Затем обычно оркестр подыгрывал какому-нибудь революционному хору. Из речи, которая впоследствии была опубликована в газетах, я понял для себя следующее. Подобная речь являлась образцом лживой пропаганды, которой кормили общественность, и в которую, в результате многократного повторения, и отсутствия образования среди слушателей, в конце концов, начинали верить «Рабочие, крестьяне и солдаты Красной армии! Вспомните о правилах проведения выборов в самых свободных странах, таких как Франция, Америка и Англия. Выборы там проводятся в рабочие дни, и рабочим запрещают оставлять свою работу, так им препятствуют использовать свое право голоса».