Миссия в Венецию

— Они не заходят в блок «А», но ежечасно обходят свои этажи. На каждом этаже их по двое.

— Сколько их всего в здании?

— Десять на дежурстве и десять на отдыхе. После ареста девушки Флаггерти прислал еще двенадцать из комиссариата для патрулирования снаружи. Так что из тюрьмы и мышь не проскочит.

Я тщательно изучил план, потом посмотрел на Митчела.

— А если бы ты захотел, чтобы кто-то убежал оттуда, с чего бы ты начал?

Он безнадежно покачал головой.

— Это практически невозможно.

Я протянул ему четыреста долларов и, когда он сунул их в карман, вытащил еще билет в тысячу долларов.

— Видел когда-нибудь такую купюру?

Он широко раскрыл глаза.

— Это для парня, который скажет мне, как вытащить малышку оттуда.

Он поколебался, потом пожал плечами.

— Я бы и рад помочь, но такой возможности просто не существует. — Он пододвинул ко мне стул. — И сейчас объясню почему. Во-первых, нужно войти в тюрьму. Там собаки, прожекторы и сторожа. Вы же видели подходы к тюрьме. Там нет даже кустика… только песок. Все освещается прожекторами. Невозможно добраться даже до ограды…

— О'кей. Предположим, мы добрались до ограды. Что потом?

— Но вам это не удастся, — нетерпеливо возразил он.

— И тем не менее, я уже там. Что дальше?

Он пожал плечами.

— Дежурный охранник у ворот, с тех пор как арестовали мисс Уондерли, пропускает лишь врача и офицеров полиции. Все осведомлены о ваших способностях и не желают рисковать. Копинджеру стоило большого труда добиться разрешения туда войти.

— О'кей. Предположим, это будет доктор. Он входит. Что потом?

— Его провожают до другого охранника, который открывает еще одну решетку и провожает доктора до его кабинета. Доктор не имеет права входить в другие помещения, если там нет больных. Когда сегодня утром умерла заключенная, доктора до решетки блока «А» провожал охранник, а там его приняла старшая охранница.

— Мне кажется, ты говорил, что мужчины-охранники не заходят на женскую половину? — сухо заметил я.

— За исключением тех случаев, когда туда надо проводить постороннего человека. Копинджер, например, зашел туда в сопровождении двух охранников.

— Итак, проникнуть туда невозможно? — спросил я, нервно барабаня пальцами по столу.

Митчел с сожалением развел руками.

— Если бы существовал хотя бы малейший шанс, я бы тут же сказал: мне очень не мешало бы поиметь тысячу долларов. Я не знаю, что здесь можно сделать. Невозможно незамеченным ни войти в тюрьму, ни выйти из нее. Тот, кто сделает попытку, будет мертв раньше, чем достигнет хоть какого-то результата. Флаггерти ждет, что вы попробуете осуществить нечто подобное, и готов встретить вас.

— О'кей, Митчел, — сказал я, вставая. — Держи язык за зубами. Я подумаю, может быть, все же представится возможность для тебя заработать тысячу долларов. Когда твое дежурство?

— Завтра утром, в семь.

— С чего начинаются твои обязанности?

— Инспектирую камеры, расписываюсь в книге приема дежурства и привожу все в порядок после того, как вскрытие будет закончено.

— Какое вскрытие?

— Они хотят узнать причину смерти той заключенной, о которой я говорил. Вскрытие назначено на девять тридцать утра.

— Хорошо. Мы еще увидимся.

Когда мы вышли в душную ночь, Дэвис сказал похоронным голосом:

— И что же мы будем делать дальше?

— Обсудим кое-что. Ты же слышал, что говорил Митчел.

— Не мели чепухи. Я хорошо слышал, что он сказал.

— О'кей. Готов держать пари на десять баксов против моей тысячи, что завтра к вечеру малышка будет на свободе.

Он в изумлении уставился на меня.

— Ты ненормальный, — пробормотал Дэвис, забираясь в машину. — И тем не менее я принимаю пари.

— Я не сумасшедший, — успокоил я журналиста. — У меня появилась идея.

3

Получасом позже я вновь ехал в компании Дэвиса. Дэвис был за рулем, а сзади рядом со мной сидел Тим Дувал.

— Это здесь, — сказал Тим, выглядывая в окно.

Дэвис остановил машину у тротуара перед довольно мрачным зданием. Над дверью красовалась вывеска, на которой можно было прочитать: «Максисон. Похоронное бюро».

— Надеюсь, вы отдаете отчет в своих поступках, — заметил Дэвис.

— Оставь нас в покое, — огрызнулся Тим, прежде чем я успел ответить. — Я переживаю лучшие минуты в жизни. Кстати, ты тоже участвуешь в деле. Так о чем сожалеть?

— Конечно, у тебя нет положения и работы, которой можешь лишиться, — проворчал Дэвис. — А я должен думать о своем будущем. Этот парень играет со смертью, и очень хотелось бы знать, чем все это кончится для меня лично.

— Вы это скоро узнаете, — спокойно сказал я. — У меня появился шанс войти в тюрьму, так почему бы его не использовать. Для этого мы сюда и прибыли.

— Как раз сюда ты и попадешь после посещения тюрьмы! — возразил Дэвис. — Максисон устроит тебе пышные похороны.

— Не надо таких минорных настроений. — Я повернулся к Тиму: — Максисон действительно живет здесь?

— Да. Уже три года.

— Ну же, — умолял Дэвис, — не темните. Объясните, что к чему.