Миссия в Венецию

— Хотелось бы знать, откуда ты выкопала эти мерзкие слова? — возмущенно сказал Хоскисс. — Когда я был в твоем возрасте…

Девица посоветовала ему убираться к дьяволу, найдя для этого и соответствующие эпитеты, если он не так понял. Было забавно видеть, как покраснел такой крепкий орешек, каким казался Хоскисс. Вновь застрочил автомат. Раздалась ответная очередь, и над нашими головами вдребезги разлетелась шеренга бутылок, проливая дождь из алкогольных напитков и битого стекла. Девица выкупалась в джине, брюки Хоскисса стали мокрыми от виски, что же касается меня, то щеку порезал осколок стекла, но я остался сухим.

— Теперь ее будет приятно поцеловать, — заметил я, обращаясь к Хоскиссу.

— Ненавижу джин, — со злостью ответил он, глядя на девицу. — Неужели она не могла облиться виски?

— Ну, в конце концов, всегда можно пососать свои штаны, — утешил я его. — Может быть, это даже станет новой модой.

Девица опять завопила. Хоскисс оттолкнул ее.

— Ты мне больше не нравишься. Воняешь джином!

Снова ожил автомат. Я рискнул выглянуть из укрытия. Негр завращал белками глаз, увидев меня. Позади опрокинутого стола пара ног в нейлоновых чулках замерла, как у восковых манекенов. Краснолицый мужчина с яростью смотрел на вдребезги разбитые ставни. Судя по всему, он был мертвецки пьян. Внезапно он встал и, шатаясь, подошел к окну. Очередь нападающих положила конец его безрассудству. Веер пуль, как тряпичную куклу, откинул его на пол. Кровь запятнала чисто вымытый пол.

— А ведь это настоящие пули, — заметил я. — Вот и еще одному пьянице пришел конец.

— Сколько хорошей выпивки пропало зря, — заметил Хоскисс, кивнув на разбитые бутылки. Он выглянул из-за стойки и посмотрел на труп. — У меня тоже появилось желание пострелять. Как ты думаешь, не будет ли это глупо с моей стороны?

Дверь около лестницы распахнулась, и оттуда ползком появились трое головорезов с автоматами.

— А вот и защитнички пожаловали! — заметил я, предусмотрительно прячась за стойку.

В дверном проеме показался Спераца. Он приказал своим людям занять позицию у окон. Появление этого парня доставило мне большое удовольствие. Его люди ползком добрались до окон. Да, свое дело они знали, окатив пространство перед борделем потоком свинца. Вопли, раздавшиеся снаружи, доказывали, что пули нашли цель.

— Я полагаю, что пришло время сделать вылазку и нам, — заметил я. — Надоело торчать в убежище.

— Я готов, — Хоскисс вытащил «маузер» и выстрелил вверх.

— Не оставляйте меня! — завопила девица.

Хоскисс нетерпеливо отмахнулся от нее.

— Хватит! Пришло время работать!

Спераца исчез. Позади дома раздавались выстрелы, кто-то истошно орал. Вероятно, осаждавшие пошли на решительный штурм.

— Как ты думаешь, не пора ли вашим парням вступить в игру? — поинтересовался я.

— Они уже в игре, — сказал Хоскисс, прислушиваясь. — Выстрел из «маузера» ни с чем нельзя спутать.

— Прекрасно. Полагаю, что ты как представитель власти не станешь колебаться и будешь стрелять в каждого типа, который покажется опасным?

— Лучше я, чем меня!

— В таком случае, брат, начинай! Я прикрою сзади.

— Но, если тебе захочется проявить инициативу, не стесняйся, — быстро проговорил он. — Я заранее отпускаю грехи за все смерти, которые могут произойти.

Я только этого и дожидался. Метнувшись к двери, я влетел в холл. Неясный силуэт у входной двери быстро повернулся и выстрелил. Я почувствовал волну воздуха от пролетевшей около щеки пули и в упор выстрелил в незадачливого стрелка.

— Ты же сам видишь, — обратился я к Хоскиссу извиняющимся тоном, — люди почему-то всегда стреляют в меня первыми.

— Не позволяй им этого делать, — Хоскисс осмотрел холл. — Вперед! Ты гораздо лучше, чем я, обращаешься с оружием. А мне хочется вернуться домой живым.

В холле больше никого не было. Я приблизился к лестнице, ведущей в полуподвальный этаж.

— Сюда, старина, — сказал я. — И будь готов к сюрпризам!

Я тихонько отворил дверь, и мы ступили на лестницу, производя шума меньше, чем две мыши. Спустившись, мы пошли по слабо освещенному коридору. Я недвусмысленно указал на толстый медный кабель, проложенный по стене. Хоскисс понимающе улыбнулся. В конце коридора находилась обитая железом дверь. Я остановился и прислушался: было тихо.

— Входим? — спросил я шепотом.

— А то! — отозвался он. — ФБР проходит в любую дверь!

Я повернул дверную ручку и толкнул.

В большом, освещенном лампами под зелеными абажурами помещении располагалась целая фабрика. В ряд стояли прессы и станки специального назначения. На полу, на куче разорванных пачек с банкнотами, лежал человек. Пуля попала ему прямо в лоб.

Эд Киллиано стоял на коленях у дальней стены. Его толстое лицо, искаженное страхом, приняло желтый оттенок. Руки его были подняты до уровня плеч, а глаза едва не выскакивали из орбит. Клерболд, мальчишка-детектив, по-прежнему в своей фальшивой шляпе, держал его под прицелом «кольта» 45-го калибра.

— Скажите, чтобы он убирался, — завопил Киллиано, увидя нас. — Пусть уберет оружие!