Миссия выполнима

Ему вовсе не хотелось снова начинать весь круг обследований под присмотром целого отряда врачей, переводивших его от одного диагностического аппарата к другому, подвергавших его всевозможным тестам и анализам и следивших за каждым его шагом, как будто он попал в тюрьму. С ним было все в порядке; это всего лишь плохая погода и пазушные кости. Поначалу его беспокоила какая-то странная летаргия, огромное количество сна, которого требовал его организм; на следующее утро после взрыва он проснулся с раскалывающейся головой и чувством необычной слабости в правой части тела. Он честно рассказал об этом врачам – он вовсе не был гордым идиотом. За сим последовало несколько серьезных бесед о возможности инсульта или, может быть, «метаболических церебральных нарушений»; дополнительное просвечивание черепа, еще несколько электроэнцефалограмм. На третье утро Дик Кермод, его лечащий врач, вошел в палату с сияющим видом: «Какого черта, у вас ничего нет. Человек, которого стукнули по голове, имеет право на небольшую головную боль. Никаких внутренних повреждений, никакого инсульта. Голова сегодня не болит? Прекрасно, значит, мы вас выписываем – у нас не осталось ни одного теста, все дали отрицательные результаты. Но если появятся какие-нибудь проблемы, сразу же со мной свяжитесь, обещаете? А от головы пейте аспирин».

Говард Брюстер положил трубку на телефон:

– Вы должны мне кое-что пообещать, Декс. Завтра утром вы первым делом позвоните доктору и расскажете ему об этих болях.

– Но я…

– Пообещайте мне эту маленькую вещь, ладно?

Этридж наклонил голову:

– Обещаю.

– Вы очень важны для нас, Декс. Мы не хотим, чтобы у вас были какие-то проблемы со здоровьем. Если мы не вызволим Клиффорда Фэрли ко дню инаугурации, вам придется встать на его место, а для этого вы должны быть достаточно здоровым человеком.

– К этому времени он уже будет с нами, господин президент. Я в этом абсолютно уверен.

– Надо быть готовым к худшему, – ответил Брюстер, закурив новую сигару. – Поэтому вы сейчас здесь. У нас очень мало времени: я должен передать вам всю информацию, которой прежде уже нагрузил Фэрли. Мой предшественник инструктировал меня шесть недель, столько же я потратил на Клиффа. А у нас с вами осталось только девять дней. Разумеется, вам надо посетить Госдепартамент и министерство обороны, поговорить с людьми из моего кабинета и Совета безопасности, однако есть только один человек, который может провести вас от начала до конца через все эти джунгли, и этот человек – я. Поэтому в ближайшие девять дней, Декс, вам придется проводить со мной так много времени, что скоро вас начнет от меня тошнить, если этого уже не случилось.

Этридж не испытывал неприязни к Говарду Брюстеру. На самом деле он ему скорее нравился. Но его мнение о президенте долгое время оставалось неустойчивым, потому что было не так-то просто определить его политическую позицию. На первый взгляд он казался воплощением американских традиций: вырос в сельских районах Орегона, верил в необходимость тяжелого труда и патриотизм, в равные возможности для всех, в то, что Бог никого не любит так, как сильного и упорного бойца. Создавалось впечатление, что мировоззрение Брюстера сложилось под влиянием Авраама Линкольна, Горацио Элджера и Тома Микса. Он представлял собой смесь либеральных традиций, консервативного мышления и жизненных ценностей человека с улицы. Отсюда проистекали и его слабости: поверхностная набожность, отсутствие твердых принципов, слишком покладистая мораль.

В целом Этридж рассматривал Говарда Брюстера как достойный объект для оппозиции – не святой и не чудовище; но кто может сказать, что он полностью подходит для роли президента?

– Мы будем работать вместе долгие часы, – продолжал президент. – Вы должны усвоить массу разных вещей: текущие дела, секретную информацию и все остальное. Вот почему вы нужны мне здоровым.

Для большей убедительности президент слегка подался вперед. Его рука вместе с сигарой отлетела ото рта, оставив в воздухе дымящийся след.

– Вы не можете позволить себе головной боли. Понимаете, о чем я говорю?

Этридж улыбнулся:

– Все в порядке, господин президент.

Помощник принес аспирин и стакан холодной воды. Этридж проглотил таблетки.

– Моя сигара вас не беспокоит?

– Нисколько.

– Это правда или простая вежливость?

– Вы знаете, что я и сам иногда не прочь побаловаться сигарой.

– Да, но когда у человека болит голова, он становится чувствительным к некоторым вещам.

Помощник ушел, и Брюстер положил сигару в пепельницу рядом со своим локтем.

– Вы удивительно любезный парень, Декс. Помню, как в начале кампании вы все время опаздывали на собрания, и потом оказалось, что вы просто пропускали всех вперед и придерживали им двери. Где бы вы ни появлялись, ручки всех дверей оказывались у вас в руках.

– Меня от этого быстро излечили.

Президент улыбнулся, и его глаза превратились в щелочки. Но в следующий момент к нему вернулся серьезный вид.

– Как жаль, что я вас так мало знаю.

– Разве я кажусь вам такой уж большой загадкой?