Миссионер поневоле

Любе Жуковой с любовью и признательностью.

глава 1.

После начала второй мировой войны, голландские колонии в Юго-Восточной Азии оказались в очень сложном положении. Их метрополия – Нидерланды, была оккупирована немцами ещё в мае 1940 года, а на Тихом океане всё громче и громче заявлял о себе новый, молодой и крайне агрессивный хищник – Япония. На островах Индонезийского архипелага японцев, в первую очередь, привлекали богатейшие нефтяные месторождения. Ведь недаром говорится, что горючее – это мотор современной войны. В самой Японии нефть не добывали, да и накопленных запасов, из-за объявленного США эмбарго, могло хватить лишь на ближайшие полгода. Отсюда проистекал очевидный вывод о необходимости раздобыть жизненно важное топливо где-то ещё. Потому, ближайшие соседи Империи восходящего солнца и находились в постоянном тревожном ожидании вражеского вторжения. Особенно это относилось к крайне слабо защищенной Нидерландской Индии.

Действительно, военные силы обеих держав были абсолютно несоизмеримы. Япония доминировала буквально во всем. Достаточно сказать, что в составе её флота находились два крупнейших, на тот момент, в мире линейных корабля (третий пребывал в стадии постройки). Ни Великобритания, ни США линкоров подобного класса ещё не имели. Что могли противопоставить этому Нидерланды? Да, по большому счету, ничего. Лишь четыре легких крейсера (пятый также достраивался). Вот и всё. Более того. В составе голландского флота не было ни одного авианосца, которые, как известно, в значительной мере, и решали исход крупных морских сражений.

Соответственно, военные планы Королевской Нидерландско-Индийской армии (KNIL) оставались сугубо оборонительными. Наряду с этим, разрабатывался и целый комплекс мероприятий, предусматривавший уничтожение оборудования нефтяных месторождений и нефтеперерабатывающих заводов в случае реальной угрозы захвата их противником. Предосторожность, отнюдь не являвшаяся излишней. Как правило, в «Корпус уничтожителей» (Vernielingskorps) отбирались военнообязанные и мобилизованные сотрудники самих предприятий. Зачастую, таковых на островах имелось несколько. К примеру, на Южной Суматре, в окрестностях города Палембанг, работали сразу два завода – большой нефтеперерабатывающий комплекс в Пладью, принадлежавший компании BPM (Батавское Нефтяное Товарищество) и предприятие поменьше, построенное компанией NKPM (Нидерландская Колониальная Нефтяная Компания). Оба лежали на южном берегу впадавшей в море реки Муси, отделяясь друг от друга лишь её притоком – рекой Комеринг. Соответственно, и местность вокруг была весьма заболоченной и труднопроходимой.

Это обстоятельство, разумеется, учитывали и японцы. Захватить Палембанг они намеревались путем высадки комбинированного морского и воздушного десанта. Особая роль здесь отводилась элитным парашютным соединениям. Этаким современным самураям. Предполагалось, что они, стремительным ударом, захватят неповрежденными аэродром и оба нефтеперерабатывающих завода. Но тут японцы явно переоценили свои силы и недооценили решимость противника.

В феврале 1942 года, перед началом вражеского вторжения, голландский гарнизон Палембанга насчитывал около тысячи двухсот пятидесяти человек. Однако силы эти были рассредоточены сразу по нескольким важнейшим пунктам, редко где превышая, по численности, стрелковую роту (а то и взвод). Да и качество их оставляло желать много лучшего. Наряду с солдатами регулярных войск, здесь также присутствовали отряды резервистов и местных ополченцев из милиции и «городской стражи» (Stadswacht). Слабость гарнизона Палембанга прекрасно осознавали и в штаб-квартире армии в Бандунге.

Поэтому, 5 февраля, в порту Остхавена, что на южной оконечности острова, высадился переброшенный с Явы 10-й пехотный батальон KNIL, находившийся под командованием майора де Фриза. Причем, перед самой отправкой, в его составе были произведены весьма примечательные изменения. Ранее, согласно штатному расписанию, батальон включал в себя одну пулеметную и три стрелковые роты – 1-ю Европейскую, 2-ю Менадонезийскую и 3-ю Яванскую. Так вот. Европейская рота отправке на Суматру не подлежала. Вместо неё, де Фризу временно подчинили 3-ю (также Яванскую) роту 14-го пехотного батальона. Возникает резонный вопрос, стоило ли заниматься столь мудреными перестановками, разрушая давно установившиеся связи и, фактически, дезорганизуя структуру батальона? Да ещё и перед лицом неминуемого неприятельского нашествия? Очевидно, командование KNIL считало своей главной задачей оборону именно Явы, для чего и стягивало на этот остров все надежные части, каковыми традиционно считались европейские.