Миссионер поневоле

Не лучшим образом действовал и местный командир «Корпуса уничтожителей», попросту побоявшийся взять на себя ответственность по разрушению столь ценного оборудования. Даже невзирая на сам факт вражеского вторжения! Точное время начала уничтожения комплекса должен был сообщить территориальный командующий в Палембанге подполковник Фогелесанг, но связь с ним отсутствовала. Поэтому оба капитана и препирались, перекладывая бремя по принятию окончательного решения, друг на друга. Наконец, Ин Бетоу ван дер Ворт вскочил в машину и отправился в город за дальнейшими инструкциями, а его подчиненные, оставшиеся безначальными, быстро рассосались, кто куда. Лишь некоторые из них присоединились к отряду Розье и помогли, впоследствии, вывести из строя электрическую подстанцию. По резервуарам же капитан распорядился стрелять из пулеметов и минометов (разумеется – с безопасного расстояния).

В таких условиях, стоит ли удивляться тому, что уже к 09.45 японцы заняли всю территорию завода, водрузив, в знак победы, четыре своих флага на вышках, радиомачтах и дистилляционных колоннах? Только тогда в Палембанге, наконец, осознали всю серьезность происходящего и вняли отчаянным мольбам Розье о поддержке. Для контратаки на комплекс в Пладью было решено выделить 2-ю роту 10-го пехотного батальона, до того размещавшуюся в местечке Прабумулих. И не зря. Её командир – капитан Охл мог сполна положиться на своих подчиненных. Под его началом служили уроженцы Менадо – города на острове Целебес, наряду с выходцами с Амбона, считавшиеся наиболее храбрыми и дисциплинированными солдатами колониальной армии. Единственным минусом было то, что приказ о выступлении, как водится, застал роту не в полном составе. В распоряжении Охла имелись лишь взводы первого лейтенанта Шваба и второго лейтенанта ван Бломменстейна. Третий взвод находился на учениях, и отправить за ним нарочного попросту не успели. В качестве усиления, роте придавались два пулеметных взвода (по три ручных пулемета «Мадсен», «модель 15», в каждом), минометное отделение и два десятизарядных противотанковых ружья «Солотурн S18-1000».

Подчиненные Охла, оперативно погрузившиеся в Прабумулихе в собранные местным командованием автобусы, прибыли к Пладью около 13.00. Комплекс производил впечатление целиком захваченного противником. Неподалеку от входа на территорию завода, роту встретил капитан Розье. И тут, практически сразу, возник небольшой вопрос, требующий немедленного разрешения. И Охл, и Розье находились в одинаковых званиях, однако последний считался выше по должности, поскольку возглавлял местный гарнизон. Поэтому командир роты напрямик спросил, кто будет руководить в предстоящем сражении? На что Розье, невольно потупившись, заявил, что согласно табелю о рангах, общее командование должно быть возложено на него.

– Ладно, – согласился Охл. – Тогда, прошу! – и он сделал приглашающий жест в сторону своих менадонезийцев.

– Что вы! – попытался выкрутиться Розье. – Я же сказал – «общее руководство»! А ротой, как вы командовали, так и продолжайте командовать.

– Хорошо, – усмехнулся Охл. – Тогда, разрешите приступить к выполнению своих обязанностей?

– Конечно-конечно! Приступайте!

Вытащив из кармана записную книжку, командир роты принялся наскоро набрасывать план предстоящей операции. Оба своих взвода он разделил на три примерно равные части, включавшие в себя по две бригады (в голландской колониальной армии – воинская единица, насчитывавшая от десяти до пятнадцати человек) и два ручных пулемета. Основные же средства усиления, как то – минометы и противотанковые ружья, Охл разместил на центральной огневой позиции вдоль реки Муси.

Незадолго до начала атаки, к нему подошел один из оставшихся «уничтожителей».

– Возьмите и это, господин капитан, – козырнул он, протягивая несколько листов отпечатанной на машинке бумаги, схваченных канцелярской скрепкой.

– Что это?

– Подробный план по выведению из строя оборудования комплекса в Пладью.

– Вряд ли это сейчас пригодится. Хотя – ладно. Давайте.

Взяв бумаги, Охл протянул их своему ординарцу.

– Спрячь, пока.

– Слушаюсь, господин капитан!

В 13.20 рассредоточившаяся рота начала атаку из северо-западного угла предприятия. Двигавшийся правофланговый взвод Шваба неожиданно попал под вражеский обстрел.

– Пулемет, – с ходу определил один из солдат. – Причем, иного калибра, чем наш.

– Да, это они, – кивнул лейтенант, а сам, с внезапным холодком, вдруг осознал, что слышит подлинный голос войны.

Японский пулеметчик, впрочем, стрелял не прицельно и никаких потерь взводу не принес. Дойдя до заводских построек и жилых домов персонала комплекса, люди Шваба принялись обыскивать чердаки и любые иные, удобные для засады, места. Однако, если японцы там и были, то они явно поспешно отошли.