Миссис Ингланд

– Бирмингем, мэм?

– Нет, не Бирмингем, – прямо выплюнула она. – Я о вашей школе для нянь.

– Норланд-колледж, мэм.

– Колледж. Сколько важности. Я говорила Чарльзу, что он может пригласить девушку из деревни за треть вашего жалованья, но он меня не послушал. И чему же вас там учат, в этом колледже?

– Основам ухода за детьми, мэм. Мы слушаем лекции и посещаем семинары, теория и практика, мэм.

– Теория! Ха! – Пожилая женщина издала презрительный смешок, и я ее тут же возненавидела. – И как вам север?

– Очень нравится, мэм. Здесь красивые места.

– Красивые? Да неужели?

Я отчаянно искала повод сбежать, но Чарли спокойно сидел у меня на руках, глазея по сторонам. Декка беседовала с кузиной, Саул куда-то исчез, а Милли, устроившись на полу у моих ног, играла с коралловым ожерельем, которое ей одолжила старшая сестра. Мистер Ингланд оживленно разговаривал с мужчинами, его жены нигде не было видно.

Миссис Грейтрекс тоже заметила отсутствие дочери.

– Куда запропастилась Лилиан? – спросила моя собеседница.

– Вероятно, она задерживается, – проговорила я, осмотревшись вокруг.

– Моя дочь женщина, а не паровоз, – ледяным тоном заявила миссис Грейтрекс. – Потрудитесь быть хоть чем-то полезной и приведите ее.

– Слушаюсь, мэм.

Миссис Грейтрекс забрала у меня Чарли, который застыл на коленях бабушки, уставившись на нее в испуганном оцепенении. Я знала, что у меня ровно минута до того, как малыш расплачется, и быстро вышла из столовой. Из-за двери доносились голоса и позвякивание винных бокалов, и я немного успокоилась. Дверь кухни распахнулась, и оттуда вышла Блейз с подносом, уставленным стаканами для воды. За ней проследовала Тильда с кувшином. Не желая встречаться с ними глазами, я повернула к лестнице.

– Вечно ходит с кислой миной, – раздалось из-за двери ворчание Блейз. – Рыло свое поросячье воротит.

Они с Тильдой засмеялись, а у меня на глазах выступили слезы. Я вытерла слезы рукавом и постучалась в комнату миссис Ингланд. Хозяйка открыла тут же, словно караулила за дверью.

– Сколько времени? – спросила миссис Ингланд, застегивая пуговку на манжете.

Я сверилась с часами на поясе.

– Двадцать пять минут первого, мэм.

– Что случилось?

– Все в порядке, мэм. – Я сглотнула от волнения.

– Вы расстроены.

– Нет, мэм, я… слегка простыла.

Она вынула из рукава шелковый носовой платок и протянула мне.

– О, не стоит, мэм, у меня есть свой, – поблагодарила я.

– Все уже собрались? – уточнила миссис Ингланд, убирая платок.

– Полагаю, что да, мэм.

Из комнаты донесся аромат тальковой пудры и чего-то еще: резко пахнуло серой, как от сгоревшей спички.

– Вы вернетесь вниз? – поинтересовалась миссис Ингланд.

– Да, мэм. Дети остались в гостиной.

– Я пойду с вами.

Я спускалась позади миссис Ингланд и заметила, как хозяйка собралась с духом прежде, чем открыть дверь: она сделала глубокий вдох, шагнула внутрь и вдруг резко остановилась, будто попала в комнату к незнакомцам. Я видела, как равнодушно скользнули по ней глаза матери. Миссис Грейтрекс оценивающе оглядела снизу вверх платье дочери так, словно перед ней стоял манекен. Что говорил мистер Бут про несчастливые семьи?

После того как дети получили на ланч сэндвичи с ветчиной, я угостила Чарли галетой и уложила его в кроватку. В пустой детской стояла непривычная тишина. Я расположилась в кресле-качалке и штопала носки, когда в коридоре заскрипели половицы. Никто не постучался, и я пошла проверить, в чем дело. Войдя в спальню, я обнаружила возле колыбели миссис Ингланд.

– Мэм? – позвала я.

Хозяйка смотрела на малыша. Вид у нее был усталый.

Я отложила шитье на кровать Саула и поинтересовалась:

– Что-то стряслось?

Снизу раздавался приглушенный гул голосов: детская спальня находилась над столовой.

– Я нужна внизу, мэм?

Миссис Ингланд дернулась, будто увидела меня впервые.

– Нет-нет, – замотала головой она. – Я только хотела проверить малыша.

И в этом не было бы ничего удивительного для большинства матерей, но только не для миссис Ингланд. Я встала рядом с ней, и мы обе смотрели на безмятежно спящего Чарли.

– Я уложила его десять минут назад, – тихо проговорила я.

Она подошла к окну и выглянула в щель между жалюзи, словно ожидая или опасаясь прибытия новых гостей. Затем взгляд миссис Ингланд упал на медвежонка Херби, сидящего на моей кровати, и выражение ее лица смягчилось.

– Ваш?

– Да. Точнее, моей сестры. Она настояла, чтобы я взяла медвежонка с собой в память о родительском доме. Сказала, что он будет за мной приглядывать.

Миссис Ингланд взяла игрушку и на мгновение унеслась мыслями куда-то очень далеко.

– Какая она у вас молодец. Жаль, у меня нет сестры, – проговорила она, вытирая глаза.

Я не знала, что и сказать.

– С братьями тоже здорово, – растерянно произнесла я. – А их жены становятся будто сестры.

Миссис Ингланд медленно обвела взглядом картины и кровати в спальне.

– Раньше тут была моя детская. – В ее глазах читалась сложная смесь любви и грусти.

Я удивилась. Неужели этот дом принадлежит миссис Ингланд? Казалось, она здесь чужая.

– Наверное, вы провели тут немало счастливых дней, – предположила я.