Миссис Кеннеди и я

Я служил в группе «Белый дом» уже более года и сопровождал президента Эйзенхауэра в поездках по всему миру. В свои двадцать восемь лет я уже побывал в Европе, Азии и Южной Америке, но ни разу не летал на реактивном самолете. Мое детство прошло в степях Северной Дакоты, и я даже представить не мог, что когда-нибудь своими глазами увижу города, о которых читал в книгах по истории: Рим, Анкару, Карачи, Кабул, Нью-Дели, Тегеран, Афины, Тунис, Тулон, Париж, Лиссабон, Касабланку… Более того, я сам стал официальным лицом со всеми причитающимися привилегиями и дипломатическим паспортом. О такой работе абсолютное большинство моих ровесников могло только мечтать, и я всегда старался выполнять ее как подобает.

Мне очень нравилась дружелюбная атмосфера, царящая в секретной службе; я чувствовал себя частью слаженной команды. Это ощущение моментально испарилось, как только я представил себе ближайшее будущее. Пока мои друзья будут защищать президента, находясь в самой гуще событий, я превращусь в завсегдатая показов мод, дамских чаепитий и новых постановок балета. Мою карьеру в таких условиях явно ждал быстрый и бесславный конец.

Я вынул из кармана пиджака удостоверение секретного агента и уставился на него так, будто видел в первый раз. Внушительную обложку из темно-синей кожи в рубчик венчала золотая пятиконечная звезда с гравировкой «Секретная служба Соединенных Штатов».

Анализируя произошедшее, я не мог найти ни одной достойной причины назначить именно меня в охрану первой леди. Единственным объяснением мог послужить тот факт, что мы с миссис Кеннеди были практически ровесниками: мне было двадцать восемь лет, ей – тридцать один. Еще у меня был ребенок примерно одного возраста с Кэролайн, дочерью президента. Больше нас ничего не связывало.

В конце концов я осознал, что выхода нет. Я – спецагент на службе Белого дома; она – первая леди, которую нужно защищать. Если не я, то кто? Я встряхнулся, забрал ключи от казенного седана и отправился покорять старинные улочки Джорджтауна.

Дом 3307 по Эн-стрит оказался небольшим трехэтажным особняком из красного кирпича. Парадная дверь выходила прямо на дорогу, и любой желающий мог заглянуть в окна – два на первом этаже и по три на втором и третьем.

Агента на входе уже предупредили о моем прибытии, так что он впустил меня внутрь без проволочек. Джим Джеффрис уже спустился к двери, чтобы лично приветствовать меня. Ростом примерно с меня, коренастый, чуть старше, но не сильно – тридцать два – тридцать три года. «Такой румяный рыжеватый блондин наверняка моментально сгорает на солнце», – подумал я, пытаясь сбросить нарастающее напряжение; впрочем, донельзя серьезное выражение лица Джеффриса совершенно этому не способствовало.

– Идемте, Клинт, – отрывисто приказал он. – Я – Джим Джеффрис. Приятно познакомиться. Сейчас я представлю вас миссис Кеннеди.

– Хорошо. Это большая честь для меня, – ответил я со всей честностью в голосе, на которую был способен.

Джеффрис вышел, а я начал разглядывать гостиную в надежде узнать что-нибудь о вкусах первой леди. Комната была обставлена элегантно и продуманно, и каждый предмет здесь нес невесомый отпечаток чисто женской заботы. Темное дерево антикварной мебели хорошо сочеталось со светлой обивкой. Обилие текстиля наводило на мысль о долгих и уютных вечерах у камина, которые хотелось проводить именно здесь. На полках встроенных шкафов книги и безделушки – наверняка привезенные из Европы – располагались в идеально продуманном порядке, любое изменение которого наверняка будет моментально замечено и исправлено. Для чинного чаепития с дамами лучше места нельзя было и придумать. Одна мысль о том, чтобы провести четыре года в такой атмосфере, вызвала во мне волну внезапного отвращения и разочарования.

Через несколько минут в комнату вошла Жаклин Бувье-Кеннеди собственной персоной. Агент Джеффрис не отставал от нее ни на шаг.

Конечно, я видел ее фотографии в газетах и знал, чего ожидать, но вживую первая леди оказалась еще красивее, чем я мог себе представить. Она двигалась с легкостью и грацией танцовщицы, будто источая тихое спокойствие. Могло показаться, что она смотрела на окружающих несколько свысока, но дело было не в высоком для женщины росте – около 175 см, – а в ауре уверенности, которая сопровождала каждое ее движение. Миссис Кеннеди практически не пользовалась макияжем и лишь слегка подводила темно-карие глаза и пухлые розовые губы, оттеняя свою естественную красоту. Идеально уложенные темные волосы длиной до подбородка дополняли картину: первая леди была прекрасна, царственна и беременна.

– Миссис Кеннеди, – спокойно сказал Джеффрис, – позвольте представить вам Клинта Хилла. Он будет вашим вторым телохранителем.

Миссис Кеннеди подошла ко мне, тепло улыбаясь, и подала руку для приветствия.

– Приятно познакомиться, мистер Хилл, – мягко и певуче произнесла она.