Миссис Крэддок

Берте страстно хотелось, чтобы если не она, то хоть отец увидел ребенка, и акушерка отвела Крэддока в соседнюю комнату. На комоде лежало нечто, накрытое полотенцем. Акушерка подняла полотенце, Эдвард увидел свое дитя: маленькое голое тельце, неприятное и мало чем напоминающее человека, но в то же время вызывающее невероятную жалость. Глаза были закрыты — эти глаза так и не увидели мир. Несколько мгновений Эдвард разглядывал мертвого младенца.

— Я обещал поцеловать его, — прошептал он.

Крэддок наклонился и тронул губами холодный лоб. Акушерка накрыла трупик полотенцем, и они вернулись к Берте.

— Он спит? — спросила та.

— Да.

— Ты его поцеловал?

— Да.

Берта улыбнулась:

— Вот ведь как, ты поцеловал малыша раньше, чем я.

Снотворное, которое ввел доктор Рамзи, наконец подействовало, и Берта почти моментально погрузилась в спокойный сон.

— Давайте прогуляемся по саду, — предложил доктор Рамзи. — Когда она проснется, я должен быть рядом.

Воздух был свежим, напоенным запахами весенних цветов и земли. После душной комнаты оба с наслаждением вздохнули полной грудью. Доктор Рамзи взял Эдварда под руку.

— Крепитесь, мой мальчик, — сказал он. — Вы с честью выдержали трудную ситуацию. Ни разу не видел человека, который умел бы держать себя в руках лучше вас. Да и сейчас вы выглядите бодрым и полным сил, как будто отлично выспались.

— Да, я в порядке, — кивнул Крэддок. — Как поступить с… ребенком?

— Полагаю, Берта лучше перенесет известие, когда отдохнет. Я просто не осмелился сказать, что младенец родился мертвым — побоялся, что для нее это станет слишком большим ударом.

Мужчины вернулись в дом, умылись, позавтракали и принялись ждать, пока Берта проснется. Наконец акушерка их позвала.

— Бедненькие! — воскликнула Берта, когда они вошли в спальню. — Наверное, глаз не сомкнули! Я прекрасно себя чувствую, и мне нужен малыш. Акушерка говорит, что ребеночек спит, но я от нее не отстану. Я хочу видеть своего сыночка, хочу, чтобы он спал со мной.

Эдвард и акушерка посмотрели на доктора Рамзи, но тот вдруг смутился.

— Берта, лучше вам на него сегодня не смотреть. Вы только расстроитесь.

— Нет, нет, и слышать ничего не хочу. Акушерка, принесите мне ребенка!

Эдвард вновь опустился на колени подле кровати и взял руки жены в свои.

— Берта, пожалуйста, не волнуйся, но с ребенком не все хорошо и…

— О чем ты? — Берта резко села в постели.

— Лягте, лягте! — в один голос воскликнули акушерка и доктор Рамзи, укладывая Берту обратно на подушки.

— Что с моим ребенком? — в страхе вскрикнула она.

— Как и говорит Эдвард, с ним не все хорошо.

— Он ведь не умрет, правда? Я столько вынесла… — Она переводила растерянный взор с одного на другого. — Ради Бога, не молчите, скажите, в чем дело! Я готова услышать любую правду.

Доктор Рамзи тронул Эдварда за рукав и кивнул.

— Милая, у нас печальные новости. Ребенок…

— Он жив? Жив? — пронзительно крикнула Берта.

— Мне очень жаль, дорогая… Ребенок родился мертвым.

— Господи-и! — взвыла Берта.

Издав горестный вопль, она залилась слезами. Берта рыдала долго и бурно — молодая женщина оплакивала свою жизнь, надежды на счастье, мечты и желания. Ей казалось, что сердце в груди вот-вот лопнет. В отчаянии она закрыла лицо руками.

— Значит, я мучилась напрасно? Боже, Эдди, если бы ты только знал, какая это нестерпимая боль! Всю ночь я думала, что умираю. Я отдала бы все на свете, только бы кончились мои страдания. И вот теперь оказывается, все было зря!

Берта судорожно всхлипывала. Воспоминание об испытанных муках и осознание их тщетности сокрушили ее.

— Лучше бы мне умереть!

Эдвард со слезами на глазах целовал руки Жены.

— Держись, моя милая, — промолвил он, не находя слов утешения. Голос его дрогнул.

— О, Эдди, — проговорила Берта, — ты страдаешь не меньше моего. Прости, я об этом забыла. Дайте мне взглянуть на младенца.

Доктор Рамзи подал знак акушерке, та принесла мертворожденного ребенка и, откинув полотенце, показала Берте его личико. Быстро взглянув, Берта потребовала:

— Покажите целиком.

Акушерка убрала материю. Берта молча смотрела на тельце, затем отвернулась. Акушерка унесла ребенка.

Слезы на глазах Берты высохли, но на лице пролегла неизгладимая печать скорби.

— Я уже любила его всем сердцем… — еле слышно произнесла она.

Эдвард склонился над ней.

— Не убивайся, дорогая.

Она обвила шею мужа руками, как часто делала раньше.

— Люби меня всем сердцем, Эдди! Мне так нужна твоя любовь.

Глава XVIII